Мир Аматорио. Искушение - Мари Мур
Невидимый кулак сжимает мое сердце. Кэш хранит книги своей бывшей девушки, и мне кажется это таким трогательным, милым и… совершенно не свойственным для младшего брата Десмонда.
Похоже, я многого не знаю о другой стороне Кэша Аматорио.
Я возвращаю книгу обратно на полку и среди старинных томов замечаю вытянутую прямоугольную коробку. Мне становится любопытно, что внутри нее. Но я не могу вот так взять и открыть ее. Вдруг там что-то личное?
– Что это? – спрашиваю я, указывая на интересовавший меня предмет.
Взгляд Десмонда задерживается на коробке, и что-то печальное проскальзывает на его лице.
– Мама хотела сохранить наши детские воспоминания.
– Что-то вроде памятных вещей? – уточняю я и смотрю на Десмонда. – Можно мне посмотреть?
Он молчит, и это не тот Десмонд Аматорио, которого я знаю. Это не тот, кто уверен в себе и уверен в том, кто он есть. Этот Десмонд напряжен и несчастен. И невооруженным глазом заметно, что он не хочет отвечать на мой вопрос.
Не считая истории с Кэшем и Кимберли, и тех ничтожных крупиц, которые Десмонд случайно оборонил во время наших разговоров, он редко рассказывает о семье. И меня это порой раздражает.
У Десмонда есть досье на меня. Он знает о моем прошлом, и о моих родителях. И мне бы хотелось знать о нем в той же степени, что и он обо мне. Нечто большее, чем стандартная информация в Google.
Что скрывать, я пыталась найти в Сети какие-то факты. Но все они содержали то, что я и так могла выяснить от учеников Дирфилда: отец Десмонда владеет самой крупной строительной компанией в штате. Мать Десмонда – Алессия скончалась на тридцать восьмом году жизни. Единственное, что было указано о ней в интернете – снимок, где Маркос стоит возле усыпанного цветами гроба. Ни слова о том, что явилось причиной смерти Алессии.
– Ладно, можешь не показывать, если не хочешь, – расстроено говорю я и отворачиваюсь.
Десмонд обхватывает мое плечо и разворачивает меня к себе.
– Мы договаривались, что не будем иметь друг от друга секретов. Ты можешь открыть ее и посмотреть.
Судя по тому, как сильно напряжена его челюсть, и как между бровями пролегла морщинка, для Десмонда эти слова стали настоящим достижением. Поэтому я благодарно ему улыбаюсь и достаю коробку из плотного кашированного картона. Сверху поблескивает золотистое тиснение с надписью «Аматорио». Недолго думая, я открываю крышку на магнитном клапане.
Передо мной три подписанные секции: «Десмонд», «Кэш» и «Грейс». В каждой лежит шкатулка для первого зуба, разные по размеру конверты и несколько тканевых мешочков. Судя по рисункам на них – внутри хранится первая пара обуви, соска и погремушка.
Я аккуратно беру в руки открытку с отпечатком маленькой ножки Десмонда. Господи, его ступня тут настолько крохотная, что едва превышает мой мизинец. Не могу поверить, что Десмонд, который сейчас представляет собой гору мышц, был когда-то беззащитным младенцем.
– Почему ты не хотел мне показывать? – спрашиваю я. – Это же так… мило.
Я поднимаю взгляд на Десмонда, и он смотрит на меня в упор.
– Сегодня я испытал страх за тебя. Я чертовски боялся за твое состояние. И сейчас, когда ты здесь и со мной, последнее, что я хочу делать – это разговаривать о своем прошлом.
Десмонд берет из моих рук коробку и возвращает ее на полку.
– Можешь задать мне сколько угодно вопросов. Но не в сегодняшнюю ночь. Давай потратим ее на себя, а не на прошлое?
Я сомневаюсь всего секунду и медленно киваю. После этого Десмонд крепко прижимает меня к себе. Он утыкается лицом мне в шею, и его дыхание обжигает кожу.
– Ты ледяная и вся, черт возьми, посинела от холода. Камин еще не скоро прогреет дом. Идем.
Не дав мне шанса ответить, Десмонд ведет меня в следующую комнату.
Это просторная темная спальня с окнами в пол, рядом с которыми находится огромная белоснежная ванна джакузи. Десмонд отходит от меня, и я смотрю ему вслед, наблюдая, как он открывает сначала один кран, потом другой. Пока льется вода, Десмонд запрокидывает руки за голову и стягивает с себя промокшую футболку.
Господи, какой же он горячий.
Затаив дыхание, я гляжу на его спину. Точнее на обнаженное пространство мышц и безупречной загорелой кожи. В кончиках моих пальцев покалывает от желания к нему прикоснуться.
Почувствовав на себе мой долгий взгляд, Десмонд оборачивается. Приглушенный свет в спальне освещает его грудь, оттеняет черты лица. Его губы приоткрыты, а в глазах таится выражение… Я не могу быть точно уверена, но кажется, это выражение нежности, жажды и желания.
– Эта та часть, где ты предлагаешь повторить за тобой и снять мокрую майку? – спрашиваю я.
Десмонд ухмыляется.
– Эта та часть, где я жду, когда с тебя исчезнет вся одежда.
Он читает мои мысли? Я и в самом деле хочу избавиться от этой проклятой адски холодной ткани, прилипшей к моему телу.
Без лишних слов я хватаюсь за края майки и снимаю ее с себя. После этого расстегиваю пуговицу на джинсах и стягиваю их с ног. Оставшись в белье, я стараюсь не слишком много думать о том, как выгляжу после проливного дождя и бега в лесу.
Поднимаю голову и встречаюсь с пристальными голубыми глазами. Этот взгляд. Десмонду даже необязательно меня трогать. Достаточно того, что он смотрит, и мое тело изнемогает без его прикосновений. И мне хочется, чтобы он глядел так только на меня.
– Ты так и собираешься там стоять?
Нет.
Я ничего не говорю и просто иду к нему. С каждым шагом я чувствую, как воздух вокруг нас насыщается напряжением. Он кажется сладким, когда просачивается в ноздри и оседает в легких. С каждым шагом мышцы Десмонда каменеют на глазах, а его плечи приподнимаются. С каждым шагом я ближе к нему, и когда между нами остается расстояние не больше двух футов, Десмонд срывается.
Он притягивает меня к себе,
