Моника Маккарти - Властелин ее сердца

– Неужели отношения между вами настолько плохи?

Вопрос, как видно, застал его врасплох. Он, похоже, поразмыслил минуту, а потом пожал плечами:

– Так бывает не всегда. Когда мы на задании или в битве, это не имеет большого значения. Но как только битва заканчивается, наши разногласия нелегко скрыть. Он не уважает меня – ни как воина, ни как соотечественника, ни как друга – и никогда не будет уважать.

Сетон галантно взял леди под руку, словно они были при дворе, и повел по направлению к холлу.

– Это не так, насколько я вижу, – сказала Розалин, искоса взглянув на Алекса. – Он доверяет вам больше, чем осознает. Я видела вас обоих, когда вы сражались в Килдрамми, и даже тогда это было очевидно. Сейчас доверие усилилось. По правде говоря, вы больше кажетесь братьями. Неужели нет способа забыть о ваших разногласиях?

Сэр Алекс, похоже, серьезно обдумал ее слова. В конце концов он покачал головой:

– Уже слишком поздно. В свое время это беспокоило меня, но сейчас я понимаю: что бы я ни сделал, это ничего не изменит. Он слишком далеко зашел. Единственное, что его волнует – заставить англичан заплатить за все, что они сделали, в том числе и ему самому. Я оказался у него на пути.

– Потому что вы родились в Англии?

– Не только это. Из-за того, за что я стою. Я напоминаю ему о вещах, которые он хочет забыть. – Сетон криво усмехнулся. – Я представляю совесть в то время, когда удобнее ее не иметь.

– Что вы имеете в виду?

– Я не хочу закрывать глаза на набеги, грабежи и террор, развязанный вдоль границы обеими сторонами. Полагаю, это означает, что у нас разные пределы дозволенного. Он готов на все, а я – нет. Бойд никогда не будет уважать того, кто не готов отдать все в борьбе за независимость. Он считает меня наивным, а мое рыцарское поведение в лучшем случае отголосками прошлого, в худшем – лицемерием. Возможно, и другим так кажется, но для меня это не так. Мне нужно, чтобы я мог без стыда смотреть на себя, когда все закончится. Сначала у нас были разногласия по поводу того, что правильно и что неправильно, но Бойд потерял способность различать это. Сейчас для него главное – наказать врагов и потребовать воздаяния за все, что они отняли у него.

– Я не верю в это. Я знаю, что им движет…

– Движет? – Сэр Алекс горестно рассмеялся. – Ну что ж, можно сказать и так. Это единственное, что имеет для него значение. Единственное.

Розалин не пожелала слушать Сетона:

– Это неправда. Я думаю, много вещей имеет для него значение. Вы – люди, находящиеся здесь. И готова поспорить, что и остальные фантомы.

«И я», – если она признается себе в этом.

Лицо сэра Алекса застыло. Он остановился и взял Розалин за локоть:

– Что вы сказали?

Она прикусила губу и неуверенно посмотрела на него:

– Робби – один из фантомов Брюса.

– Это он вам сказал? – Его голос был очень тихим и осторожным.

Розалин покачала головой и пожала плечами. Это было очевидно. Если бы она набирала людей, чтобы собрать отряд лучших воинов, она обязательно включила бы человека, считавшегося самым сильным.

– Было несложно догадаться после той ночи в лесу, когда он появился из темноты в этом ужасном шлеме с измазанным сажей лицом, чтобы спасти меня от солдата Дугласа. Я подозреваю, что и вы один из них. – Она взглянула на него для подтверждения, но каменное лицо его не выдавало. – А Черный Дуглас тоже с вами?

Сэр Алекс пристально посмотрел на нее:

– Вы кому-нибудь говорили о своих подозрениях?

– Конечно, нет!

– Тогда пообещайте мне, что больше никому и не скажете – даже Бойду. Особенно Бойду.

Его пальцы крепче сжали ее локоть, а лицо так потемнело, что она едва могла узнать его. Розалин кивнула, слегка напуганная.

– Почему?

– Потому, что это опасно.

Розалин широко раскрыла глаза. Они продолжили свой путь. Она была обеспокоена замечаниями сэра Алекса больше, чем хотела это показать. Не о фантомах, а о решимости Робби выиграть войну любой ценой. Сэр Алекс был прав: очень сложно сопоставить фантома с благородным воином, которого она помнила.

Но, может быть, они не были так различны. Хотя она любила брата и понимала, что он выполняет свой долг, Розалин стала сочувствовать делу Робби – но не его методам. В порыве победить любой ценой он потерял из виду цели, ради которых сражался. Но в последнее время Розалин думала, что немного помогла ему вспомнить это.

Бойд мог не быть рыцарем в сверкающих доспехах, которого она создала в своем воображении, но отказывалась верить, что он есть пустая черная оболочка мщения, как предполагал сэр Алекс.

Когда они собирались войти в холл, она повернулась к Сетону:

– Вы не правы, сэр Алекс. Я думаю, он и сейчас глубоко чувствует, что хорошо, а что плохо. Я думаю, поэтому они сражается так яростно. Он может действовать безжалостно и жестко, когда его к этому вынуждают. Но он никогда не сделает ничего по-настоящему бесчестного.

Сэр Алекс твердо выдержал ее взгляд. Ее страстная защита, возможно, выдала больше, чем ей хотелось бы.

– Не питайте пустых иллюзий, миледи.

– Что вы имеете в виду?

– Я знаю Робби Бойда очень давно. Он никогда не позволит чему-то или кому-то встать на его пути к выигрышу в этой войне. Никому и Ничему. Когда придет время, он отправит вас обратно. Ему нужен договор с Клиффордом, а вы – единственный способ получить его. Неужели вы думаете, что ваш брат согласился бы на перемирие и заплатил две тысячи фунтов, если бы Бойд не держал вас в качестве приманки?

Он согласится, хотя ей не хотелось думать об этом. Ее брат был таким же упрямым и целеустремленным, как и Робби. Если бы не она, Клиффорд никогда бы не согласился.

Если Розалин питала тайные надежды на то, что, когда придет время, Робби не сможет отослать ее обратно, что он перестанет видеть в ней оружие, которое можно использовать против Клиффорда, что он захочет быть рядом с ней так же сильно, как и она хочет быть рядом с ним, она обманывала себя.

Он отошлет ее обратно, и что потом? Забудет ли он о ней? Или будет бороться за нее? Или, что еще хуже, вообще ничего не будет делать?

У Розалин оказалось мало времени поразмышлять на эту тему, потому что не успели они сесть за стол, как входная дверь хлопнула и Робби с сопровождавшими его воинами ворвались в холл.

Ей пришлось ухватиться за краешек стола, чтобы не вскочить со своего места. Но чувство облегчения, которое она испытала, увидев его благополучно вернувшимся, умерло, когда их взгляды встретились. Его глаза горели такой безумной яростью, что кровь застыла у нее в жилах.

Бессознательно Розалин склонилась к сэру Алексу, который сидел рядом. Но это движение заставило глаза Робби гореть еще сильнее. В несколько шагов он пересек комнату.