Сюзанна Форстер - Лицо ангела

— Отпусти меня…

Джордан не услышал ее мольбы, а у нее не было сил, чтобы произнести это снова.

На мгновение Анджела перестала следить за его движениями, и вдруг почувствовала, что простыня сползает уже до лодыжек. Он не должен смотреть на нее там, но он смотрел… долго смотрел на ее бледную кожу, нежно розовые соски. Если он дотронется до них, она разлетится на мельчайшие осколки. Напряжение достигло предела, и Анджеле казалось, что разрядка пронзает её, как град вонзившихся стрел.

Это было сколь прекрасно, столь и пугающе.

Единственное, что она слышала, это собственное дыхание и дыхание Джордана, со свистом вылетающее меж его стиснутых зубов, и ее чресла мучительно свело. Простыня слетела на пол, оставив девушку полностью обнаженной. Раньше это шокировало бы ее. Она была связана по рукам и ногам. Но сейчас это возбуждало. Все, что делал Джордан, возбуждало ее. Как бы ужасно это не звучало.

— Ты не можешь! — Завизжала Анджела, когда Джордан лег на нее.

Конечно, он мог. Он лежал сверху, пристально разглядывая обнаженное великолепие под собой, а затем нагнулся, чтобы спрятать лицо в ее локонах, вдохнуть аромат ее женственности. Оттуда он двинулся ниже, осыпая поцелуями ее груди, живот, бедра, продвигаясь к заветному треугольнику. Застыв, Анджела ждала, когда он достигнет этой низшей точки. Но он снова отклонился, нежно пощипывая ее затвердевшие соски. Ее тело выгибалось еще сильнее, еще напряженнее, каждый дюйм кожи, которого он коснулся, был возбужден.

— Слишком много, — прошептала Анджела. — Этого слишком много.

Она словно ехала на велосипеде, у которого отказали тормоза. Теперь руки Джордана скользили по ее ногам, и она чувствовала, что сходит с ума. Его руки скользнули меж ее ног, а потом за ними последовал его рот. Теплое дыхание коснулось темных завитков, и Джордан издал стон удовольствия, когда начал покрывать короткими поцелуями, там и здесь, принося одновременно и облегчение и наслаждение. А потом он начал использовать язык. Анджела, захлебываясь, хватала ртом воздух, когда он вопиюще нечестным образом воспользовался тем, что колени у нее тряслись. Но Боже, это было восхитительно. Погрузив пальцы в ее нежные глубины, он сделал ее очень влажной, очень мягкой, и абсолютно беспомощной. Ее голова была откинута назад, а тело горело в огне. Она ничего не могла поделать, с вспышками невероятного наслаждения. Его рот был волшебным. Истинный рай, в котором она была ангелом. Но стон, вырвавшийся из горла Джордана, многое сказал ей о чувствах, которые он сейчас испытывал. Не в силах сдерживаться она ответила звуком, который, казалось, таился в ней вечно, еще до ее рождения. Стон. Он вызвал у нее стон экстаза. Ни один мужчина никогда не добивался этого. Анджела чувствовала, что этот стон вырвался из самого центра ее существа. И эти ощущения были неописуемы. Если бы она попробовала описать цветом части мозга, отвечающие за наслаждение, она бы выбрала малиновый, а эмоции в них были бы синими язычками пламени. Если бы они были звуками, это была бы баллада о любви в девственном лесу.

А еще она кричала. И каждое живое существо в джунглях знало, что означали эти звуки. Сладкое и ужасное удовольствие разбило ее самоконтроль, разбило дважды, и каждый раз она вскрикивала, когда ее уносил вихрь сокрушающей силы, который она не могла контролировать.

Ей необходимо освободиться. Ее рукам необходимо прикоснуться к мужчине, который делал с ней все это.

— Джордан, развяжи меня, — попросила Анджела.

— Я еще не готов.

Он не готов. Всемилостивый Боже.

— Но я должна обнять тебя. И мне необходимо, чтобы ты обнял меня, пожалуйста.

— О Боже, да, — прошептал он.

Анджела с наслаждением вдохнула его запах, когда Джордан привлек ее к себе, и устроил ее голову на своем плече. И в то время, пока он развязывал ее запястья, девушка упивалась прикосновениями к его мускулам и коже. Он был крупным мужчиной, красивым мужчиной. Анджела всхлипнула, почувствовав, что ее путы слабеют. Руки так затекли, что она не могла пошевелить ими без боли, и была благодарна, когда Джордан взял их, обвив ими свою шею, и продолжал удерживать.

Ее горло сжалось от волнения.

— Пока мы не перестанем дрожать, — прошептал Джордан.

Анджела сжала его плечо:

— Я никогда не перестану дрожать.

Но постепенно дрожь прошла. Джордан гладил ее волосы, пока она не почувствовала себя в безопасности, и успокоилась. Казалось, она почти заснула, но веки ее трепетали.

— Мои лодыжки все еще связаны, — прошептала Анджела.

Джордан взглянул на нее с притворным удивлением:

— Мы должны срочно это исправить.

— Да, это было бы неплохо, — согласилась Анджела, — и побыстрее.

Чтобы скрыть смущение она добавила:

— Тогда ты сможешь заняться со мной любовью. По-настоящему.

У Джордана сбилось дыхание, словно он пропустил удар. Но он развязал Анджелу, и помог девушке избавиться от оставшейся одежды, но даже эти несколько мгновений показались ей нестерпимо долгими. Она чувствовала, что еще один полу-стон — полувздох, застыл в ее горле. Анджела задалась вопросом, чувствовал ли он такое же напряжение. Его резкое дыхание сказало ей, что это было именно так. В следующее мгновение веревки упали, и ее ноги раздвинулись. Но это лишь частично удовлетворило ее. Ноги болели так же как и руки, но единственная боль, которая сейчас ее волновала — боль ожидания, когда она почувствовала что Джордан опускается перед ней на колени. Боже, это было так захватывающе.

Он казался таким же сильным и хищным, как ягуар. Если у Анджелы и были мысли о сопротивлении, сейчас они исчезли, теперь это было абсолютно сознательное подчинение.

Она видела свое отражение в его голодных глазах, и не могла отвести взгляд. Она была голой, как новорожденный младенец. Но, прежде всего, она была женщиной, столь отчаянно жаждущей облегчения, что не было никакой возможности скрыть это. Он уже изменил ее, и она приветствовала все, что могло принести ей это дикое приключение.

Возьми меня, возьми меня.

Это было ее молитвой.

— Сделай меня своей. — Попросила она охрипшим голосом, и Джордан откликнулся на эту мольбу собственным желанием. Он дотронулся до ее лица, и пристально смотрел на нее, пока Анджела не почувствовала что он в самом ее сердце. Проникая всего одним мощным, глубоким ударом бедер.

Проникая.

Все ее фантазии и мечты в одну секунду стали реальностью.

Проникая.

Это было прекрасно, просто совершенно. Ей казалось, что она ждала этого всю жизнь, и все же это было неожиданным.

Когда Джордан толкнулся в нее, он почувствовал сопротивление, словно он был слишком большим для нее. Только мягкая настойчивость и стальной самоконтроль помогли ему проникнуть в нее. В самые нежные ее глубины. И он продвигался к самой ее сердцевине.