Юлия Шилова - Его звали Бог, или История моей жизни

— Я позвонил твоей подруге по тому самому телефону, который ты мне оставляла. Она и рассказала мне грустную историю, как тебя угораздило попасть на этот курорт.

— Ты разговаривал с Маринкой? — взбодрилась я.

— Да.

— Ну, как она?

— Что, как?

— Она помнит обо мне?

— Конечно. Тебя разве забудешь?

— Наверное, после случившегося она меня ненавидит.

— Может быть. Правда, мне показалось, что это далеко не так. Твоя подруга попросила посодействовать тебе.

— Это не обязательно.

— Как знать… Я бы на твоем месте не отказывался от помощи. Это неразумно. Тебе не кажется, что я единственный человек, который может ее предложить?

— Сколько будет стоить твоя помощь?

— О деньгах речи нет. Ты знаешь, что я человек состоятельный и в финансах не нуждаюсь. С этим у меня проблем нет. Я хочу воспользоваться твоими услугами, и не один раз.

— Какими именно?

— Тебе не кажется, что ты слишком рано задала этот вопрос? Для начала я бы хотел объяснить тебе, что ждет тебя в этих стенах. Это на случай того, если ты смутно представляешь себе свою дальнейшую судьбу.

Я смотрела на Горелина и не могла поверить своим глазам. Все-таки как быстро меняются люди. Правду говорят, что первое впечатление всегда обманчиво. Не так давно он разговаривал со мной на «вы» и тщательно обдумывал каждую фразу. Теперь я вижу перед собой излишне самоуверенного, если не сказать хамоватого, мужика.

— Так вот, — продолжал Виктор, — на тебе висят два убийства, причем первое характеризуется как беспрецедентное, крайне жестокое, или, проще говоря, зверское. Оба убийства совершены на почве ревности.

— Что?! Но это же бред!

— Почему. Я прочитал это в материалах следствия.

— Оказывается, ты имеешь доступ к секретным материалам? Поздравляю.

— В нашей стране нет ничего невозможного, если есть деньги. Учти это, Жанночка.

— Зачем? Мне эта теория не понадобится. В данный момент у меня нет ни свободы, ни денег.

— Помимо убийств, на тебя повесят воровство икон из Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Ни много ни мало, а эти иконы тянут на миллион долларов.

— На сколько? — чуть не задохнулась я.

— На миллион. Долларов. В квартире, где проживал убитый, найдены иконы, которые уже два года находятся в розыске. Они были украдены в результате ночного вооруженного налета. В ту ночь был убит сторож.

— А где сейчас эти иконы?

— Их вернут на прежнее место. Послушай, а ты задумывалась над тем, почему тебя держат в одиночной камере?

— Нет. Откуда я знаю?

— Тебя содержат как особо опасного рецидивиста. И еще, после первого преступления ты пустилась в бега. Уж не думаешь ли ты, что это пройдет без всяких последствий для тебя? Нет, милочка, ты глубоко ошибаешься. За совершение двух убийств, причем умышленных, и за участие в разбойном нападении на монастырь тебе светит пожизненное заключение.

— Нет, мне дадут вышку, — постаралась улыбнуться я.

— Не дождешься. Вышку тебе не дадут. Ты постоянно молчишь на допросах. Наверное, надеешься, что тебя признают невменяемой? Или ты хочешь доказать, что совершала свои преступления в состоянии аффекта? Не строй иллюзий! Я тебе сразу говорю — это у тебя не прокатит. Сразу после суда тебя отправят в тюрьму. Может быть, тебе надо объяснить, что такое женская тюрьма?

— Заткнись! — не выдержала я. — Что ты хочешь?

— Ты мне нужна, — Виктор стал серьезен и пристально посмотрел на меня. Он заметно нервничал — я увидела, как бьется жилка на его мощной шее.

— Ты мне нужна, — повторил он.

— Зачем?

— Я уже давно ищу такую женщину, как ты. Я был восхищен, когда ты убила шефа. Так чисто и никаких следов!

— Что ты хочешь этим сказать?

— У тебя талант убивать… Пойми, это редкий дар, и он дан далеко не каждому. Не дам тебе сгнить в тюрьме. Я куплю тебе свободу. Ты будешь спокойно и обеспеченно жить и вспоминать эту камеру как страшный сон. Единственное мое условие: ты должна принадлежать мне и честно выполнять свою работу.

— Какую?

— У меня много врагов, конкурентов и людей, которые мне просто мешают. Вместе с тобой мы достигнем многого. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Когда-нибудь я отпущу тебя и отблагодарю.

— С чего ты взял, что я могу убивать?

— Я это знаю. Если ты согласишься, то я завтра же заберу тебя отсюда под расписку и не пожалею никаких средств, чтобы доказать твою невиновность.

— Каким образом?

— Разреши сохранить это в тайне. Ну так что — ты хочешь всю жизнь провести в тюрьме или будешь работать на меня?

Я молчала.

— Через пять минут я покину эти стены и больше никогда сюда не вернусь. Мне кажется, что у тебя нет выбора. Да или нет?

Я молчала.

— Да или нет? — повторил Горелин и направился к выходу.

— Да! Да! Да! — закричала я.

Горелин расплылся в улыбке и вышел из камеры…

Эпилог

Если нельзя приблизиться к цели, можно приблизить саму цель.

За окном греет теплое майское солнышко. В мае у меня день рождения. Правду говорят, что тот, кто родился в мае, всю жизнь будет маяться. Вот я и маюсь уже ровно год, с тех самых пор, как Горелин вытащил меня из тюрьмы. Я до последнего момента не доверяла Горелину, но, как оказалось, совершенно напрасно.

Я не поверила своим ушам, когда услышала, что с меня снимают все обвинения за недостаточностью доказательств. Как только за моей спиной закрылись тюремные ворота, я увидела машину Горелина, плюхнулась на заднее сиденье и блаженно закрыла глаза. Эта дорога оказалась дорогой в новую жизнь…

Как и прежде, я сажусь в свой любимый «ягуар» и мчусь на бешеной скорости. Только теперь я не просто катаюсь по городу, а еду на тренировку. В последнее время я по-настоящему увлеклась большим теннисом. На мне легкая белая юбочка и коротенький беленький топик. Только никто и никогда не догадается, что иногда в моем черном кожаном футляре для теннисной ракетки лежит оружие…

В глазах добропорядочных граждан киллер очень часто выглядит эдаким широкоплечим молодцем со стриженым затылком. Это далеко не так. Очень часто люди просто путают ликвидатора и бандита. Разница состоит в том, что современный бандит — человек легальный, а киллер нет. Бандит может не скрывать своего адреса, образа жизни и принадлежности к криминальной группировке. Если у бандита спросить, чем он занимается, то он с гордостью скажет, что бандит. И за это его никто не посадит. Нужны конкретные доказательства. С ликвидатором дело обстоит иначе. Если кто-то заподозрит меня — то конец.