Владимир Ераносян - Суфлёр

Магистр угадал настроение соратника. Демонстрируя всем, что Лорд не входит в категорию козлов отпущения, он взял его под руку и увел побродить по лесным тропинкам.

- Ты сам не свой, - по-дружески наставлял вождь, - Что с тобой творится? Наступил момент, когда надо быть вдвойне собранным. Мы перешли черту, от которой простирается только один путь – вперед. Обратного отсчета нет. Тебя ли учить?

- Я все понимаю, - поспешил выгородить себя Лорд, не доверяя коварному панибратству человека, которого, возможно, он совсем не знал, и перепады настроения которого уже стали притчей во языцах среди приближенных, непроизносимой притчей, - Я иду до конца вместе с тобой, и прошу простить за тот бред, что я нес.

- Да, это был бред! – неожиданно завелся Магистр и тут же потух, - Подобные рассуждения достойны винтиков и шпунтиков. Тех, что трясется в своих тесных «хрущевках» и ждет, когда их снесут и соблаговолят швырнуть с барского плеча ключи от кондоминиума. Это в лучшем случае, в худшем эти коммунальные жильцы ждут кончины соседа в надежде присвоить его метраж. Это они ищут лазейки, стоят в очередях и радуются, когда удается просунуть голову в окошко к хамовитой паспортистке. Ты не мог так говорить. Это говорил не ты!

- Не я, - утвердительно закивал Лорд, видя как на ровном месте свирепеет его вулканический собеседник. Он чувствовал себя то мальчиком, внимающим словам мудрейшего сан-сея, то агнцем в белых одеждах, приготовленным для языческого жертвоприношения.

- Какие тревоги, какие переживания сделали тебя таким? Что ты скрываешь от своего старого друга? – сверлил его огненный взор вождя. Еще чуть-чуть, и Лорд поведал бы про утерянную карту, про свое недоверие к мистеру Уайту, а главное, про сомнения, которые его гложут относительно психического здоровья их лира. Но тогда не миновать ему казни. Так что лучше он промолчит или солжет.

- Мне нечего скрывать, - с едва заметной дрожью в голосе прошептал Лорд.

- Верю, - утешил Магистр и перевел разговор на другую тему, - Как там наш Максимов? Его звезда уже вовсю сияет на теленебосклоне.

- Все в порядке.

- Готов ли выполнить то, что от него потребуется?

- Он готов сделать все.

- Надеюсь, он сделает все не с постным лицом.

- Парень ловит кайф от того, что делает. Он знает, чего хочет от жизни. И понимает, что хотят от него. То, чего он хочет, напрямую зависит от того, чего от него требуется взамен.

- Этот звездный мальчик создан для последнего штриха, без которого картина не может считаться законченной. Он нанесет последний мазок в великом полотне. Мне импонирует твоя уверенность. Но вера в людей так же чревата разочарованиями, как религия заблуждениями.

За разговором они приблизились к огневому рубежу. Группа из десяти боевиков отрабатывали стрельбу и преодоление препятствий. Занятия проводил англичанин по имени Брайан из «оранжистов» Северной Ирландии, рекрутированных в Россию Уайтом. Он расхаживал за спинами стрелков, объясняясь с бойцами с помощью переводчика.

- Уличный бой предполагает ведение огня с близкого расстояния, - переводил инструктора отчисленный с последнего курса Военного университета несостоявшийся военный атташе, - Поэтому забудьте об упреждении и стрельбе очередями. Результативен только одиночный прицельный огонь. Задача не в том, чтобы выпотрошить магазин вашего АКСУ, а в том, чтобы уничтожить врага. Практика показывает, что оптимальной дозой ликвидации противника является две пули. Нажав на курок дважды, вы почувствуете себя спокойнее. А психологический фактор многое значит. Пока не убедился, что к мишень уничтожена, не следует продолжать передвижение в направлении заданного командованием объекта атаки. Не наставлять ствол в спину прикрывающего напарника. Эффективный угол обозрения – максимум 90 градусов. Разделить группу на боевые четверки!

Боевики молниеносно выполнили приказание, командиры четверок почти хором отрапортовали «К бою готовы!»

- Подрывное дело тоже иностранец курирует, профессиональный наемник Мэджик. - поделился с Лордом глава Ордена, - Тоже по протекции Уайта к нам прибыл. Из Африки. Но белый. Командовал отрядом буров из африканерского сопротивления правительству Манделы, а потом учил нигеров Нигерии убивать друг друга. Мы для этих англичан них тоже негры. Они русских всегда недооценивали… Это хорошо. – В этих словах Лорд услышал доверительные нотки, они ему понравились.

- Что мне нравится в этих наемниках, так это их пассионарность. Жизнь ведь это не количество вдохов и выдохов, а количество моментов, от которых захватывает дух! - вслух восхищался Магистр.

«У каждого дух захватывает от разного. Некоторые кайфуют только от наркотиков, а маньяки от предвкушения крови»… - подумал Лорд, но не стал вступать в дискуссию.

– Солдаты удачи! – комментировал Магистр свой восторг, - Перемещаются по миру в поисках заработка и приключений, оставаясь при этом идейными расистами. Они готовы на поступок, и в этом их сила. Они знают свое дело, но иногда поступают по наитию, необдуманно. Но эмоции, мимолетные порывы всегда честнее, чем поведение человека, остудившего свой пыл. Первый порыв – самый честный. Хвала безграничной честности! Это их главная слабость… – неожиданно заключил вождь напоследок. Как же все-таки он был непредсказуем. В отношении него трудно было быть провидцем.

«Похоже, Магистр кинет своих иностранных помощников, когда надобность в них отпадет», - решил для себя Лорд и не удивился. В этом прослеживалась вполне понятная ему мотивация мошенника и плута, а только отсутствие смысла в действиях Магистра могло его напугать. Страх можно вытерпеть, панику – нет. Она появляется, когда теряется логика.

Рядом возникла фигура мистера Уайта. Надо же, только что о нем вспоминали. Он был чем-то недоволен, активно жестикулировал, чем вызвал неудовольствие Магистра. Они оставили Лорда и направились к штабной палатке, где продолжили спор. Каков все-таки уровень влияния на вождя этого заморского гостя? Вопрос не давал Лорду покоя.

Ударил гонг. Это был знак для построения дружин на импровизированном плацу.

Магистр вышел из палатки облаченным в камуфляж с красной нарукавной повязкой, где белой вязью был вышит символ «Либра». Мистер Уайт выскочил за ним следом, пребывая в плохом расположении духа, что бросалось в глаза.

Вождь передвигался быстро, молнией проносясь мимо телохранителей. В его мозгах закипало ораторское возбуждение. Наконец, он достиг ощущения, к которому стремился, всю жизнь прилагал усилия, чтобы к нему приблизиться. Вот оно. Он чувствовал вкус абсолютной власти. И его мало заботило, что за ним волочился заморский соглядатай. Он уже не замечал его.