Энн Стюарт - Полуночная роза

И, пожалуй, она не станет проводить целый день взаперти в этой комнате. Они тряслись сегодня в карете с раннего утра, и еще много дней до этого. Она предпримет короткую и быструю прогулку по воздуху. Если кто-то ее заметит и окликнет, она сумеет оборвать любого. А Тони ничего не узнает.

На улице оказалось прохладнее, чем ей казалось, и она пожалела, что так и не взяла шали. Она была не в состоянии еще раз открыть этот проклятый шкаф, слишком взволнованная видом их лежащего рядом белья. Элин обхватила себя руками, ветер со всей силы трепал ее юбки. Заколебавшись, она чуть не повернула назад, но потом приободренная мыслью о том, что проехала пол-Европы в поисках своей лучшей подруги, решила, что холод ей не помеха.

Вознамерившись хорошо провести время, она решительно двинулась вперед, но вдруг чей-то голос прервал ее размышления. Знакомый, говорящий по-английски голос. Голос, заставивший ее застыть на месте.

— Кого я вижу, неужели это леди Элин? — долетела до нее кокетливая интонация. Она совершила ошибку, когда, услышав первые слова, замедлила шаг, и теперь не смогла сделать вид, что не слышит. — Леди Элин Фицуотер?

Элин повернулась, и сердце у нее ушло в пятки. Из всех, кого можно было встретить, проделав бесконечное количество миль, никого хуже Огасты Арбетнот нельзя было придумать.

Изобразив на лице вежливую улыбку, Элин направилась к сидевшей на мраморной скамейке даме, выглядывавшей из-под множества слоев одежды.

— Леди Арбетнот, — промурлыкала Элин, пожимая протянутую ей руку, напоминавшую ей когтистую лапу, и с ужасом осознавая, что она вышла на улицу без перчаток. — Как приятно видеть вас, я и понятия не имела, что вы в Вене.

— Мой муж получил назначение сюда в прошлом году. Оказывается, мне повезло, что наш дом красят. Я совершенно не переношу запаха, и мы с Баррисом переехали на неделю в отель. Иначе мы бы с вами не встретились. Моя дочь будет счастлива повидаться с вами.

Леди Арбетнот была самой знаменитой сплетницей Лондона. Дочь герцога, она строго следила, чтобы те, кто удостоился чести считать себя с нею знакомым, неустанно следовал правилам хорошего тона. Элин заслуживала ее одобрения с тех пор, пока добровольно не поселилась в деревне, но сейчас леди Арбетнот, по всей видимости, была готова простить ей столь неприличный поступок, ради удовольствия узнать последние сплетни из Англии.

— А как Корделия? — спросила Элин, дрожа на ярком солнечном свете и молясь, чтобы ее как-нибудь пронесло.

Все было напрасно. Глаза леди Арбетнот опасно сузились, когда она заметила, что на Элин нет перчаток.

— А где ваша горничная, моя дорогая? — сухо поинтересовалась она. — Кто сопровождает вас в таком далеком путешествии? Буду ли я иметь удовольствие увидеть сегодня вашу невестку Фицуотер?

— Лиззи в Англии. Она ждет ре…

Лицо леди Арбетнот стало каменным, так как Элин чуть было не совершила страшного преступления, вслух упомянув о беременности.

— В таком случае, кто сопровождает вас? — повторила она.

Элин тщетно перебирала в уме настоящих и воображаемых родственников, которых можно было бы принести в жертву любопытству леди Арбетнот.

— Я — э-э, это.., — заикалась она, чувствуя, что краснеет.

— Понимаю, — произнесла леди Арбетнот, поднимаясь и бросая на Элин взгляд, полный негодования. — Я потрясена. — Она повернулась и заспешила прочь именно в тот момент, когда к ним с приветливой улыбкой на хорошеньком личике подходила ее дочь Корделия.

Мать успела поймать ее и, шипя ей что-то на ухо, потащила подальше от Элин. Улыбка исчезла с лица Корделии, и растерянная Элин лишилась возможности поздороваться со своей старой подругой.

— Разве я не предупреждал тебя, чтобы ты не выходила из комнаты? — послышался рядом усталый голос Тони.

Элин смахнула с лица слезы, прежде чем повернуться к нему.

— Предупреждал. А теперь я все испортила. Ты вправе сердиться на меня. Тони, — сказала она несчастным голосом, — но я не смогла…

— Я не сержусь, моя радость, — сказал он мягко, протянул руку и смахнул последнюю слезинку с ее щеки. — Но не думаешь ли ты, что нам лучше вернуться в номер? Я расскажу тебе последние новости. Боюсь, они не слишком утешительны.

Элин вздохнула, постаралась бодро ему улыбнуться, понимая, что ее глупое поведение погубило их обоих.

— Все-таки сегодня ужасно несчастный день, — сказала она вздохнув, взяла его под руку, и они направились в отель.

Тони взглянул на заходящее солнце.

— День еще не кончился, — пробормотал он, — вполне возможно, что нам еще удастся кое-что решить.

Тони не спеша отвел Элин назад в номер, и терпеливо ждал, пока она возьмет себя в руки. Он бы с удовольствием прихлопнул эту идиотку Арбетнот, и прижав к себе Элин, взял бы ее на руки, отнес в эту проклятую спальню и занимался бы с ней любовью, пока все ее слезы не просохнут. Тони просто дрожал от нетерпения, и ему понадобилось незаурядное мужество, чтобы даже не дотронувшись до нее, сесть на стул и с безразличным видом наблюдать, как она беспокойно ходит по комнате.

— Они в Венеции, — сказал он без предисловий, — не в Вене.

— Ой, нет, Тони! — вскричала Элин, — не может быть.

— Может. Я заехал к одному старому другу, которому вполне можно доверять, он в курсе последних новостей. Они только что приехали в Италию. Кто-то видел, как он нес ее на руках, и Кастерс слышал, что они очень близки. Не думаю, чтобы наше вмешательство действительно требовалось.

Элин застыла. Лицо ее вытянулось, из глаз снова закапали слезы. Бесшумные, разрывающие душу слезы. Тони всегда терпеть не мог женских слез. Карлотта, его последняя возлюбленная, прибегала к этой уловке, чтобы выудить у него очередную побрякушку. Его сестры вечно донимали его своими капризами, мать любила всплакнуть, чтобы он почувствовал себя виноватым. На слезы Элин он смотрел растерянно.

— Ох, Тони, — сказала она, всхлипнув, — я не верю. Я не знаю, что он с ней сделал, чтобы заставить ее подчиниться.

— Думаю, я могу себе представить, — сухо ответил Тони.

— Но тебя я погубила. Сплетницы хуже леди Арбетнот нету во всем мире. Все узнают о нас, а мы… нам даже не удалось спасти Жилли.

Встав со стула и подойдя к ней. Тони прервал ее жалобные причитания. Он все еще не касался ее, опасаясь, что утешение, которое он был готов ей предложить, может легко перерасти во что-то более интимное, а он не знал, как Элин это воспримет.

— Завтра мы едем в Венецию, — сказал он спокойно.

Элин перестала всхлипывать.

— Завтра?

— Ты же не успокоишься, пока сама не увидишь Жилли, правда? К тому же я не думаю, что нам стоит оставаться в Вене после твоей недавней встречи. Мы исчезнем; как будто никогда здесь и не были, и тогда, быть может, все решат, что леди Арбетнот лжет.