Ольга Арнольд - Агнесса среди волков

— Простите?

— Я считаю, что Виолетту надо лечить в стационаре. Я могу устроить ее в свое отделение хоть сегодня.

— Вы хотите, чтобы я положил свою жену в сумасшедший дом?!

— Ну что вы! У вас устаревшие представления о современной психиатрии, может быть, вы считаете, что мы приковываем своих пациентов к стене цепями?

— Нет, ну что вы…

— У нас современные удобные палаты, в каждой — цветной телевизор, вечером у больных танцы…

— Нет, я все равно не согласен. Я никогда не положу жену в больницу против ее воли, а она ненавидит больницы.

Даже Ирина Петровна с ее апломбом поняла, что настаивать бесполезно, — решение банкира окончательное и пересмотру не подлежит. Она пожала плечами и сказала:

— Ну что ж, будем тогда лечить амбулаторно… Насколько я понимаю, у вас лечащий врач Рафаил Израилевич?

И она повернулась к нему, игнорируя присутствие всех остальных, и расписала такую схему приема лекарств, которая могла бы превратить в бессловесное, забитое и бестолковое существо не то что относительно субтильную Виолетту, но самого здоровенного бугая. Пока она говорила, Забегалов согласно кивал головой и говорил: «Да-да». Ошеломленный Рафаил молчал.

Потом Ирина Петровна встала и, запихивая на ходу в сумочку толстый конверт, полученный от Аргамакова, выплыла из квартиры точно так же, как и вплыла в нее. За ней семенил доктор Забегалов, стараясь, не забегая вперед, заглядывать ей в глаза.

Проводив профессоршу и ее ассистента, Николай Ильич вернулся и вопросительно поглядел на нас с Рафаилом. Я молчала. Я считала, что место Виолетты — в наркологической лечебнице, и там она должна была бы провести месяца три, не меньше. Но то лечение, которое ей прописала Ирина Петровна, могло бы убить лошадь. Впрочем, кто я такая, чтобы вмешиваться?

Выход из положения нашел Рафаил. Он сказал:

— Вы знаете, при всем моем уважении к профессору Бориславской я бы на вашем месте не остановился на одном консультанте. На мой взгляд, взгляд практика, те лекарства, которые только что прописала Ирина Петровна, слишком сильны, тем более что делать инъекции в домашних условиях и без должного контроля, на мой взгляд, достаточно опасно.

Аргамаков улыбнулся и облизнул пересохшие губы:

— Я понимаю, что вы имеете в виду какого-то конкретного специалиста. Кого именно?

— Ну хотя бы профессора Дорфмана. Он известный психиатр, заведует клиническим отделением в Кащенко, и к тому же он необыкновенно умеет расположить к себе пациентов.

Сказано — сделано. Через пять минут Рафаила усадили за телефон, и уже через полчаса профессора отловили и уговорили приехать, причем как можно раньше — в конце концов договорились, что Аргамаков пришлет за ним машину послезавтра.

На сегодня я была свободна: оставаться и общаться с Виолеттой мне не хотелось, ехать домой было еще рано, работать над переводом у меня сегодня не лежала душа — так что я попросила Витю отвезти меня в офис, чтобы закончить кое-какие дела.

В «Компике» все были возбуждены. Компаньонам в последние дни приходилось несладко — история с Виолеттой выбила Аргамакова из колеи, и получение инвестиций под совместный проект затянулось на неопределенное время. Хотя Женя с Юрой и молчали, но я прекрасно понимала, что они считают виноватой именно меня — это я недосмотрела за Виолеттой. Я же была виновата и в том, что в фирму пришли детективы и задавали неприятные вопросы. Конечно, они меня любили и им совсем не хотелось меня потерять, но почему эти чертовы убийцы прицепились именно ко мне? К тому же Юре не понравилось, что я пошла за помощью к Сергею Крутикову — он не любил и Марка и все, что было с ним связано, и поэтому злился на меня, почему я не обратилась в фирму «Рейнджер». (Юрий, как и остальные фирмачи, арендовавшие помещение в особняке на Ордынке, пользовался услугами этой частной охранной фирмы.) Я огрызалась, заявляя, что эти «рейнджеры» и охранники-то хреновые — проворонили «Пересвет» со всем имуществом, а какие уж из них сыщики? И, наконец, сегодня Юру вызвали в налоговую полицию!

Когда я пришла, у Юры в кабинете сидели Женя и Эльвира Львовна. Шло последнее совещание перед визитом в это страшное учреждение — и, главное, никто не мог понять за что? Всю ночь накануне Эльвира сидела за отчетами — к ним было не подкопаться. Компаньоны не чуяли за собой никакой вины, и все-таки было страшновато. Я, как оказалось, приехала вовремя, мы тут же спустились вниз, сели в наш старенький, доставшийся Юре по случаю «вольво» и поехали в это учреждение, поселившееся, оказывается, в здании районного суда.

Собственно говоря, вызывали только Юру, но на всякий случай он захватил с собой и Эльвиру с ее отчетами, и меня с Женей — для моральной поддержки. Первой, кого мы встретили в коридоре, была крашеная блондинка средних лет, явно из торгового сословия, которая бросилась к Юре в объятия с таким видом, будто он был ее давно исчезнувшим возлюбленным. Дама оказалась некоей Калерией Ивановной, компаньонкой Юрия по одному из его канувших в Лету предприятий под названием «Балтинвест» — в общем, по делам давно минувших дней.

Как выяснилось, нас и вызвали по поводу этого самого «Балтинвеста». Когда мы вошли в страшный кабинет номер 13, Калерия Ивановна тут же стала выдавать все свои коммерческие тайны, но чиновник, сидевший за столом — по виду явно отставной офицер, — резко ее прервал:

— Нас не интересуют дела вашего магазина. Вы здесь совсем по другому поводу.

Когда-то этот самый «Балтинвест» был создан как дочернее предприятие первого Юриного кооператива; в состав учредителей тогда, кроме Юры, вошли гражданин почти независимой Латвии (или Эстонии, не помню точно) некто Валерий Петров, который подрядился ввозить через Прибалтику в Москву супер дешевые компьютеры, и та самая Калерия Ивановна — как реализатор. Первая партия компьютеров действительно пришла — ее привез некий накачанный мальчик по имени Олег, которого Петров представил как своего компаньона и близкого друга. Но очень скоро выяснилось, что компьютерами ни Олег, ни Валерий заниматься не желают, а занимаются они какими-то странными делами. Как-то раз Валерий пришел к Юре в великолепном настроении и показал газету, где была фотография Олега в чем мать родила! Он сообщил брату и его тогдашнему компаньону Алексею, что Олег занял второе место на конкурсе мужского стриптиза в отеле «Пента», его огорчало только, что не первое, а второе.

Как раз в этот момент у Юры лопнуло терпение. Он заявил, что стриптиз — это, конечно, хорошо, но где деньги? Петров сказал, что деньги будут послезавтра. Но Юрий и Алеша Свешников до послезавтра ждать не стали, а решили действовать на следующий же день. Взяв с собой самых крепких сотрудников, они нагрянули на квартиру, которую, по их сведениям, снимали прибалты. Увы, квартира была пуста… Там не было ни людей, ни компьютеров. По рассказам соседей, здесь был притон, куда сходились «голубые» со всех концов страны. Бабка, жившая напротив, плевалась, вспоминая о буйных жильцах, музыка у которых не умолкала до утра, и даже перекрестилась с облегчением, узнав, что они смылись. Увы, по другим адресам и телефонам найти их тоже не удалось. Компаньоны вынуждены были смириться с потерей — украли «голубые» друзья не так много, каких-нибудь двести тысяч, но если учесть, что все это происходило еще до гайдаровских реформ, то это были деньги.