Елена Арсеньева - Час игривых бесов

Наивная она была или нет, однако кадр из того фильма (Алена так и не узнала, из какого именно, поскольку в жизни не посмотрела ни одной порнушки) надолго отбил у нее охоту к тому, что лукавые латиняне называли феллация, ну очень надолго отбил – до тех пор, пока она не узнала Игоря и не захотела отведать, каков он на вкус везде, везде, в самых тайных и чудесных своих местечках...

Как всегда при мысли о предмете своего обожания, Алена надолго отвлеклась от действительности, словно бы улетела от нее на крыльях сладостных мечтаний в волшебный мир, о котором знали только Игорь и она, и была вырвана оттуда самым прозаическим образом: Жанна, которая подошла к ней, чтобы тоже поглазеть на окна второго этажа, поскользнулась на трамвайном рельсе, прикрытом свежевыпавшим снежком, и, пытаясь удержаться, схватилась за Алену. Дивные воспоминания улетели, помахав на прощание своими трепетными крылышками, и Алена с неохотой постаралась проникнуться злобой дня.

Оная злоба состояла в следующем: Валерий Андреевич подошел к уже виденному Аленой джипу с надписью «Мачо», постучал согнутым пальцем в стекло, и из машины выскочил широкоплечий брюнет с бычьей шеей и огромными мускулами. Сложением он был очень похож на давешнего стриптизера Каина, разве что имел лицо не наивного переростка, а и в самом деле очень крутого мачо. Штаны трещали на его могучих ляжках, а ступни были обуты в устрашающего размера высокие шнурованные ботинки на толстой рубчатой подошве.

– Извините, сеньор, – деликатно сказал Валерий Андреевич. – Вы ведь наш охранник, так? – Он кивком указал на эмблему фирмы, украшавшую элегантную курточку серого цвета, которая едва не трещала на тугих мускулах охранника.

– Да, – громко отрапортовал парень.

– Так давайте попытаемся охранить вверенное вам имущество от потопа, – предложил Валерий Андреевич. – Судя по вашей внешности, вы спортсмен. Как насчет того, чтобы проникнуть на второй этаж и попытаться открыть входную дверь изнутри, чтобы аварийщики могли пройти?

Охранник уставился непонимающе:

– Как это мне туда проникнуть? Через окно, что ли?

– Ну разумеется, – хладнокровно кивнул Валерий Андреевич. – Дверь-то заперта. Придется через окно! Видите, вон там одна фрамуга фанеркой забита? Подозреваю, что, если до нее добраться, можно спокойно открыть окошко и залезть внутрь.

– Да вы что? – воззрился на него мачо. – Это ж второй этаж?! Как это я полезу? Там же высоко! А если сорвусь?!

Голос его дрогнул, и Алена чуть не прыснула. Парню и в голову не пришло возмутиться явной нелегалкой, которую ему предложил совершить Валерий Андреевич, – он беспокоился только о собственной безопасности, хотя с его внешностью и такими мускулами мог бы запросто на стены взбегать без всяких подручных и подножных средств!

– Значит, слабо, – грустно констатировал Валера. – Ну да, вы ведь все мачи, у вас из всех дыр мача течет, а как до дела пойдет, то и выходит, что каждый из вас дуется, словно пыж на яйцах!

С «мачой»-охранником сделался столбняк. Изрядно онемела даже и Алена, которая вообще-то была хорошо знакома с различными лексическими пластами (хоть оные пласты и пылились в глубинах ее памяти преимущественно без употребления), но от пижонистого Валерия Андреевича такой виртуозности владения словом она не ожидала. Уже было сказано, что господин Журавлев напоминал ей не то итальянского мафиози, не то испанского гранда. Сейчас это однозначно был мафиози... и следующим своим поступком он этот образ еще более упрочил.

Валерий Андреевич скинул на руки оторопевшей Жанне свою элегантную курточку, поддернул тугие джинсы над изящными замшевыми полусапожками и легким прыжком вскочил на выступ стены. Потом, тесно, словно любимую девушку, обхватив одну из кариатид (Алена почему-то вспомнила, что русские строители называли их «аннушками»), поддерживающих карниз второго этажа, и опираясь на неподатливые «аннушкины» груди, взобрался ей на голову, а оттуда – на самый карниз и осторожно, бочком, двинулся по нему, прильнув всем телом к стене и с каждым шагом приближаясь к окошку, забитому фанерой.

– Валерочка! – рыдающим голосом закричала Жанна, от страха утыкаясь лицом в куртку мужа, которую прижимала к себе. – А как же твоя спина?!

Учитывая, что год назад Валерий Андреевич перенес серьезную операцию на позвоночнике, вопрос Жанны был весьма актуален. Гораздо более, чем тот, который задал Валерию Андреевичу очухавшийся охранник.

– Это я – пыж на яйцах?! – заорал он возмущенно. – Это я-то?!

– Жаннуль, не волнуйся, спина отлично, – спокойно ответил Валерий Андреевич на первый вопрос, ударом кулака вышибая фанерку из фрамуги. – Ты, ты и есть! – ответил он и на второй вопрос охраннику, отрывая фанерку и распахивая окно – к счастью, оно открывалось вовнутрь.

– Да вы не волнуйтесь так, – сказала Алена охраннику. – Пыж – это птичка такая, он когда яйца высиживает, ужасно перышки растопыривает, нахохливается и раздувается. Ничего особенного.

– Совершенно верно, – отозвался Валерий Андреевич, забираясь на подоконник и легко соскакивая внутрь.

Послышался странный хлюпающий звук.

Жанна оторвалась от куртки мужа и вскинула голову.

– Валера! – вскрикнула она истерически.

– Все в порядке! – послышался приглушенный голос из-за окна, а потом еще пущее хлюпанье.

Алена схватила Жанну за руку с одной стороны, пыж-мачо вцепился в нее с другой. Так, бездыханным трио, они стояли несколько томительных минут, прислушиваясь к этим странным звукам, как вдруг из окна высунулся Валерий Андреевич и помахал рукой.

– Жаннуль, я спускаюсь, – сообщил он и вскочил на подоконник. Вниз он вернулся с такой же замечательной легкостью, как забирался наверх, и скоро стоял в свежевыпавшем сугробе, обнимая жену.

– Все, – сказал Валерий Андреевич. – Потоп остановлен. Оставшаяся вода стечет, и все будет отличненько. Дверь я, правда, не открыл, смысла не было к двери по колено в воде прорываться. Допрыгал до туалета и краны закрутил.

– Какие краны? – хором спросили Алена и Жанна.

– Да самые обыкновенные, – пожал плечами Валерий Андреевич. – Водопроводные. Оба крана в умывальниках были отвернуты на полную катушку, а сами раковины тряпками забиты.

– Какими тряпками?!

– Мокрыми, – усмехнулся Валерий Андреевич. – Мокрыми и грязными. В подробности я не вдавался, особо в тряпки не вглядывался. Гадость какая, бр-р!

Он передернулся и поднял ногу.

– Прощайте, ботиночки! – печально пробормотал Валерий Андреевич, глядя на то, что еще четверть часа назад было самыми элегантными на свете замшевыми черными полусапожками.

– Валера, ты был прав! – воскликнула Жанна. – Это рука конкурентов. Краны открутить... вот сволочи, а?! Надо милицию вызвать.