Ронда Поллеро - Блондинка вне закона

— В техническом плане — да. Кража со взломом — это незаконное проникновение в чужое жилище с целью совершения уголовно наказуемого деяния. Ограбление — это присвоение чужого имущества путем применения насилия или угроз.

Вот тебе, получила?

— Только не надо разговаривать со мной таким тоном.

— Извини, мам. — Стопроцентная ложь. — Дело в том, что ты даже не сочла нужным поинтересоваться, как я после всего этого себя чувствую.

— На твоей совести преступление! Уже одного этого достаточно, чтобы понять, что с тобой не все в порядке. И я отказываюсь говорить с тобой, пока ты позволяешь себе подобные вещи.

С этими словами она повесила трубку. По опыту я знала: в конечном итоге мать поймет, что мне сейчас приходится несладко, и устыдится собственной эгоистической реакции. В глубине души она ведь не такой уж и плохой человек, просто у нее свои недостатки. Как и у каждого из нас. Как у меня, например. Другое дело, что у нее их больше, чем у всех остальных.

Ее склонность к гневным тирадам и моя собственная несдержанность то и дело становятся непреодолимой преградой для достижения взаимопонимания, что подчас выливается в бурные выяснения отношений. Ирония судьбы в том, что мы обе желаем в сущности одного и того же. Я хотела, чтобы она была немного другой матерью, ей же хотелось, чтобы я была немного другой дочерью.

До меня дошло, что мне также хотелось чего-то еще. Чего не купишь ни на интернет-аукционе, ни в магазине. Мне хотелось вычислить убийцу. Нет, конечно, я не отказалась от моих старых желаний. Я до сих пор не оставляла надежды собрать остальные части для моего «Ролекса», однако разоблачение убийцы временно переместилось на верхнюю строчку в моем списке неотложных дел. Ибо это не только снимет с меня вину в глазах Дейна, но и само по себе станет крупным достижением в моей жизни. Моим собственным достижением.

Черт, кажется, я замечталась. Такое впечатление, что это не мои собственные мысли, а диалог из слезливого фильма с участием Джуди Гарленд. Я вышла в вестибюль, видя себя уже почти героиней.

На грешную землю меня вернул недовольный взгляд, которым одарила меня Маргарет.

— Где мой рабочий блокнот? — спросила я, когда она не подала его мне через стойку.

— Вам он теперь не положен.

Ее так и подмывало добавить — «как временно уволенной».

— А оставленные мне сообщения я могу получить? — спросила я с сахариновой улыбкой.

— Вам нет никаких сообщений.

Что ж, оно даже и к лучшему. Дел мне предстоит сделать выше крыши, времени же в обрез. Я вышла из лифта и направилась к себе в офис. Не дойдя примерно фута до двери, я ощутила запах дорогого мыла, и у меня внутри словно крылья затрепетали.

Сделав для пущей уверенности глубокий вдох, я произнесла про себя заклинание «Патрик-Патрик-Патрик» и, придав лицу бесстрастное выражение, вошла в кабинет с таким видом, словно и не ожидала застать там Лайама.

Он там действительно был. Более того, восседал на моем стуле, забросив ноги на мой рабочий стол, и листал последний номер журнала мод.

— Я могу для вас что-нибудь сделать, или же вам и так удобно? — ехидно поинтересовалась я.

— Спасибо, мне ничего не нужно.

Он снял со стола ноги, вернул на место журнал и, поднявшись со стула, встал рядом со мной.

Затем, смахнув несколько папок на пол, уселся на стул для посетителей, а я тем временем заняла свое законное место. Вернее, моим оно останется еще каких-то пять часов, плюс-минус десять-пятнадцать минут.

— Ваша секретарша в вестибюле не слишком вас жалует.

Я изобразила наивное удивление.

— Неужели?

— Зато она сразу положила глаз на меня.

— Что ж, я за вас рада.

— Она сказала, что ваше начальство устроило вам взбучку.

— Как, однако, некрасиво с ее стороны сообщать посторонним людям такие вещи.

— Я ей понравился, — повторил Лайам с улыбкой.

Я не могла понять, издевается он надо мной или ему действительно меня жалко. Впрочем, и то и другое малоприятно. Зато его глаза! Вот на них приятно смотреть. Какие у него длинные темные ресницы, как прекрасно оттеняют они пронзительные голубые глаза!

Лайам помахал у меня перед лицом рукой — словно я была гвардейцем перед Букингемским дворцом. Туристы обычно машут у них перед носом руками, чтобы проверить, восковая статуя перед ними или живой человек.

— Извините.

— Ну что, дела ваши совсем плохи? — поинтересовался он, обводя взглядом папки, которые я частично успела разложить по порядку.

— Вычтут месячную зарплату. Ничего страшного.

Опершись руками о подлокотники кресла, он приподнялся.

— Ладно, тогда поговорим обо всем через месяц.

— Подождите! — вырвалось у меня. Это я, конечно, зря, но сдержаться было уже невозможно. Паника, что до сих пор таилась где-то внутри, рвалась наружу с каждым новым словом. — Что вы хотите сказать этим «поговорим обо всем через месяц»?

— Как только через месяц вы вновь приступите к делу Эванса, я тоже за него возьмусь.

Едва не потеряв равновесие, я бросилась к двери, чтобы закрыть ее прежде, чем он уйдет.

— Я как занималась, так и буду заниматься расследованием дела Эванса, и вы тоже.

— То есть начальство не против, чтобы вы подрабатывали на стороне? — поинтересовался Лайам.

— Ну, не совсем, — призналась я. — В этом деле явно что-то не так, мы с вами это знаем. И я хочу доказать это всем остальным.

— А я хочу получить положенные мне деньги. Как вы понимаете, я не работаю бесплатно.

— Миссис Эванс будет платить непосредственно вам.

— Как только ваше начальство пронюхает об этом, они больше никогда не обратятся ко мне за помощью. Вы хотя бы представляете себе, сколько я зарабатываю в вашей конторе?

— Я никому ничего не скажу, если вы сами не разболтаете. Лайам, прошу вас, будьте хорошим человеком, выручите меня.

Он покачал головой.

— С каких это пор я произвожу впечатление хорошего человека?

Я принялась перечислять его заслуги, загибая пальцы.

— Вы заставили Чарли снять против меня обвинения. Вы пригнали мою машину.

— Кстати, о птичках. С вас за эти услуги причитается двести двадцать баксов.

Я смело посмотрела ему в глаза.

— Я знаю, вы тоже думаете, что Маркус и все остальные присяжные были убиты. Вы знаете, что я права.

— Я бы не советовал вам бросаться этим словом.

— Стейси Эванс готова покрыть все расходы, — повторила я на всякий случай. Как и я, Лайам платит за квартиру, лишние деньги ему не помешают. — К тому же не хотелось бы целый месяц слоняться без дела. Не думаю, что нам придется долго выяснять, что на самом деле произошло. Я наверняка подошла вплотную к отгадке, иначе с чего бы убийце развивать такую активность, пытаясь, причем небезуспешно, меня отпугнуть. Скажите, как бы вы себя чувствовали, если бы бросили расследование и вдруг выяснилось, что с очередным присяжным что-то случилось? Или со мной?