Джеки Коллинз - Лаки

Олимпия проснулась поздно в своей роскошной квартире на Пятой авеню с видом на Центральный парк. Флэш уехал на юг Франции, чтобы вместе с «Лайэбаутс» поработать над новым альбомом. Она собиралась присоединиться к нему через несколько дней, но сейчас, честно говоря, наслаждалась тишиной и спокойствием. Жизнь с Флэшем являлась сплошной чередой вечеринок, занятных людей, ночного наркотического кайфа и сексуальных извращений.

Не сказать, чтобы ей что-то не нравилось, но маленький перерыв пойдет ему на пользу – пусть немножко поскучает.

Порой ей казалось, что он слишком уж воспринимает ее как должное. У него водились деньги, но он ни разу и цента не потратил. Всегда ждал, что она расплатится за все – что она и делала.

– Золотой мешок купит, – отвечал он любому просителю. – У нее бабок больше, чем у самой королевы чертовой Англии.

Вспомнив о предстоящем ленче с Франческой, Олимпия заторопилась одеваться. Она одела кремового цвета кожаную юбку, но она отказывалась застегиваться. Тогда она отбросила юбку и натянула шелковое платье, которое ее толстило. В конце концов Олимпия остановилась на голубом льняном костюме, имевшем множество недостатков. В последнее время Флэш стал называть ее Кадушкой, что приводило Олимпию в ярость. В свою очередь, она прозвала его Скелет. Он только усмехался в ответ.

Кадушка и Скелет. Сегодняшние любимцы газетных столбцов светской хроники. О, если бы читатели знали все!

Дамы прибыли одновременно, клюнули друг друга в щечку и устроились в кабинке слева от дверей. Олимпия заказала «Кровавую Мэри», Франческа выбрала себе «Перье». Олимпия уже пожалела о своем решении пригласить Франческу. О чем они станут разговаривать целых два часа? Между ними нет ничего общего, кроме Димитрия, а эта тема окажется исчерпанной за каких-нибудь пять минут.

– В два часа меня ждет мой парикмахер, – объявила Франческа, как будто думая о том же.

– Хорошо, – подхватила Олимпия. – А я в два иду к маникюрше.

Франческа полезла в сумочку и достала длинную и тонкую черную сигаретку. Стоило ей зажать ее между ярко накрашенными губами, как два официанта бросились к ней с зажигалками. Она приняла их услуги с усталой небрежностью звезды и, отбросив назад огненно-рыжие волосы, заявила:

– Утром я улетаю в Париж. Вся моя жизнь – сплошная дорога.

Олимпия сразу взяла быка за рога.

– Вы давно не виделись с Димитрием? – спросила она.

– А разве он не в Греции? – небрежным тоном ответила Франческа.

– Да. – Олимпия выдержала многозначительную паузу. – Опять.

Франческа не клюнула на наживку. Она оглядела зал своими глубоко посаженными глазами и хрипловатым голосом подозвала метрдотеля.

– Меню, – приказала она со скучающим видом.

Олимпия не собиралась сдаваться.

– В этом году он уже третий раз ездит на остров.

Франческа взглянула ей прямо в лицо:

– Ну и что?

– Ну и... тебе не кажется это немного... странным?

Франческа передернула плечами, вырвала меню из рук склонившегося над ней метра и углубилась в чтение.

– Ничего странного. Его остров: сколько хочет, столько и ездит.

– Г-м, – хмыкнула Олимпия. – По-моему, странно то, что он запрещает появляться на острове кому бы то ни было, пока он находится там. Даже включая меня. Я хотела послать туда дочь и получила отказ.

Франческа глубоко затянулась сигаретой и помахала рукой проходившему мимо продюсеру.

– А зачем ты все это мне рассказываешь? Я туда ехать не собираюсь.

– Но вы с Димитрием такие добрые друзья. Я думала, ты можешь знать, в чем дело. У него что, новая подружка?

Франческа перевела взгляд горящих глаз на метрдотеля.

– Омлет с травами, – сказала она. – И салат из зелени. Без подливы.

Олимпия вздохнула. Франческу, казалось, ничуть не беспокоила мысль о том, что Димитрий, возможно, втайне от всех завел новый роман.

– Слушаю, миссис Станислопулос. – Метр, весь внимание и уважение, обратился к Олимпии.

– Блины, икра, яблочные пирожки и порцию земляники.

Взгляд Франчески был красноречивее любых слов.

– Разве ты не соблюдаешь диету? – промурлыкала она.

– Нет, – с вызовом ответила Олимпия. – У меня все идет в грудь – а уж ее соблюдает Флэш.

После этого ленч покатился под гору – редкие обрывистые фразы вместо беседы и мысли о том, как бы поскорее уйти первой.

– До свидания, – грациозно попрощалась Франческа. – Полагаю, мы, как обычно, встретимся в августе.

– Не уверена, – ответила Олимпия. – У Димитрия могут появиться и другие планы. Вдруг он отменит круиз?

– Не думаю, – сказала Франческа с многозначительной улыбкой и грациозно удалилась.

Олимпия терпеть не могла эту бабу. Она решила остаться и заказать еще одну порцию земляники, второй бокал «Кровавой Мэри» и, может быть, совсем чуть-чуть сырного пирога.

И правильно сделала, потому что через несколько минут в ресторан вошел не кто иной, как Витос Феличидаде, кратковременный предшественник Флэша.

– Витос! – воскликнула она и замахала руками.

Он остановился и посмотрел, кто его зовет. Он не сразу узнал ее, но, когда наконец узнал, его улыбка была великолепной, а процедура целования рук выполнена безупречно.

– Олимпия! Как мило!

Весь прошлый год Витос находился в центре пристального внимания прессы и теперь стал гораздо более знаменитым, чем во время их первой встречи. Одевался он безупречно. Шикарный костюм черного шелка, сшитая по заказу рубашка, золотые запонки и браслет, усеянный крупными бриллиантами. Его сопровождали две женщины. Одна его личный секретарь по связям с прессой, а другая – толстая особа с магнитофоном и папкой вырезок из газет.

– Она из «Нью-Йорк таймс», – объявил Витос, указывая на свою крупногабаритную спутницу. – А это Памела. – Секретарша коротко кивнула, а Витос сделал широкий жест в сторону Олимпии. – Дамы, разрешите представить вам сеньориту Олимпию Станислопулос.

Обе женщины подобрались и уставились на пышнотелую пухлощекую блондинку. Вот уже два года, как ее роман с рок-идолом Флэшем не сходил с первых страниц газет всего мира.

Олимпия небрежно кивнула – она ненавидела всю прессу, кроме «Вога» и «Харперс Базар», даже «Архитекторал дайджест» она переносила с трудом.

Олимпия нацарапала номер своего телефона на спичечном коробке и протянула его Витосу.

– Позвони, – проговорила она с многозначительным взглядом. – Как-нибудь.

Его улыбка оставалась такой же великолепной. Он щелкнул каблуками в лучших традициях прошедших времен, взмахнул рукой и отбыл в сопровождении двух своих спутниц.

Олимпия задумчиво поджала губы. Витос может помочь ей мило скоротать время. Перед ней простирался бесконечный день. Не было назначено никакого визита к маникюрше. Ей вообще нечем было заняться, кроме как вернуться к себе в квартиру (такую тоскливую без электризующего присутствия Флэша), в общество дочери. Бриджит уже исполнилось одиннадцать лет, и она стала еще большим чудовищем, чем прежде. С первой встречи они с Флэшем мгновенно возненавидели друг друга, и через месяц после начала романа Олимпия отправила Бриджит продолжать образование в Англию. Менеджер Флэша подсказал подходящую школу в Оксфордшире, и Олимпия, не откладывая в долгий ящик, собрала няню Мейбл и Бриджит в дорогу. Бриджит жила в школе всю неделю, а няня Мейбл поселилась в доме неподалеку, чтобы девочке было куда приходить на выходные. Все складывалось вполне удовлетворительно – если, конечно, не брать во внимание ужасающие оценки.