Это война, детка - Кристи Уэбстер
— Умница, милая, — похвалил Гейб, поцеловав ее в висок. — И в следующем акте нашего шоу, — продолжил он, игнорируя ее плач, — ты должен посмотреть, как моя девочка глубоко заглатывает.
Меня обдало холодом, и у меня закружилась голова.
«Сосредоточься, Вар».
«Не позволяй этому засранцу победить».
«Когда он на что-то отвлечется, действуй. Напади на него».
— Катись к черту, — выплюнул я, прежде чем обратиться к Бейли. — Бэй, держись. Я тебя люблю.
— Твой любовник хочет, чтобы ты держалась, — Гейб схватил ее за волосы и поставил перед собой на колени. — Ты держишься, детка? — поддел он. — Соси пистолет, словно это твоя последняя проклятая трапеза. Кто знает, вдруг так оно и есть? Или, может, вместо него пососешь мой член? Хочешь, чтобы твой парень посмотрел?
Я зарычал и попытался оставаться на месте. Горячо покачав головой, Бейли послушалась приказа. Как только она начала сама сосать пистолет, мой мир снова накренился.
Причмокивания и чавканье.
Мрачный хохот и всхлипы.
У меня перекувыркивался желудок от страха, что Гейб мог случайно нажать на курок. Куски мозга Бейли разнесло бы по всему моему дому, покрывая каждый белоснежный сантиметр. Меня снова чуть не стошнило.
«Хватит об этом думать!»
— Как у тебя с глубокой глоткой, детка, после стольких недель?
Гейб засунул пистолет до упора, и на этот раз Бейли вырвало. Громко, грязно, мокро. Бульканье эхом разнеслось по прихожей, и Бейли обрызгала рвотой джинсы Гейба.
Повалившись на колени, я цеплялся за свое горло. Силился сдержать рвотный позыв. Только не это. Тогда рвота была бы повсюду.
На стенах.
На полу.
На ее одежде и моей.
«СОСРЕДОТОЧЬСЯ, МАТЬ ТВОЮ!»
Гейб рассмеялся и отпустил Бейли.
— Без лишних слов, грандиозный финал…
— Ты чертов псих, — посмотрел я на него.
— А ты чертов покойник, — вскинув пистолет, он прицелился в меня.
Хлоп!
В моей груди взорвалась боль.
«Нет!!!»
Схватившись за грудь, я зашипел, когда кровь заструилась сквозь мои пальцы. Прямо как мамина в день ее смерти. Столько крови. Она не останавливалась.
Я заморгал.
Один раз.
Четыре.
Или все же три.
Темнота, темнота, темнота.
— ВАР!!
Этот голос. Ее голос. Мой райский оазис, казавшийся таким далеким. Я не хотел закрывать глаза, но мои веки уже опустились, и я уходил во тьму.
— Вара больше нет, — прорвался сквозь мою тьму искаженный отвратительный голос.
«Вара больше нет».
Прочь, прочь, прочь.
Прощай, моя Бейли. Ты делала меня счастливым с самого первого дня, как я увидел тебя.
Силясь моргать, я приоткрыл глаза и сумел различить, как она тянулась ко мне, пока Гейб ее утаскивал.
Мои веки опустились.
И Бейли сделала меня счастливым даже в последний раз, когда я видел ее.
Куда бы я ни отправился за тем, думал бы только о ней.
О моей Бейли.
О моем мире.
