Наталья Калинина - Семь сокрытых душ

– Вывод напрашивается неутешительный, – подтвердил ее опасения Джек, – но мог и не Писаренков собирать данные. Или он, но для кого-то другого. В первом случае ты, узнав, кем конкретно собиралась эта информация, можешь выйти на убийцу. Во втором… тоже.

– Папка была в его кабинете, – удрученно пробормотала Ада, – хотя это ничего не значит… Что-то там, в компании, сейчас происходит. Ощущение, будто рушится Империя.

– Империя не рушится, это просто твой личный мир меняется. Но на месте землетрясений вырастают новые города.

– А если данные собирал все же Сергей, тогда почему не сказал мне об этом, когда я его озадачила аналогичной просьбой?.. И эти странные липовые договоры, счета и так далее. Весь этот «компромат» якобы собран им же, Писаренковым!

– Думаешь, он тебя решил уничтожить? – прищурил глаза Джек. На солнечном свету его глаза показались Аде желто-прозрачными. Тигриными.

– Не знаю, не знаю… Но что-то происходит. Копают под меня.

– Или под Писаренкова, – обронил вдруг парень.

– Почему?

– Сдается мне, он тут тоже – жертва. Может быть, случайная: сбил кому-то планы, а в ответ – сбили его. Зато как удобно сейчас повесить всех собак на него, тебя выставить в некрасивом свете перед вашим боссом. И подтасовать факты таким образом, чтобы ты начала во всех грехах подозревать Писаренкова.

– Уф… – выдохнула Ада и потерла пальцами виски. – На расстоянии сложно разобраться.

– Разберись сначала с этой угрозой, которая нависла над тобой, – посоветовал Джек. – Это важнее. Рабочие интриги подождут.

– Ты прав, – вяло согласилась она. Но все же выудила из кармана телефон и набрала номер Виктора. Когда сотрудник ответил, Ада спросила, собирал ли кто из их отделения информацию на интернатовских в ноябре прошлого года.

– Я – точно нет, – отрапортовал Виктор. После короткой паузы, во время которой совещался с напарником, ответил, что тот тоже ничего не знает.

– Еще у Павла надо спросить, но он сейчас вышел.

– Когда ваш Павел вернется, пусть мне срочно перезвонит, – сказала Ада. – И что это за история с махинациями, Виктор?

– Ада Валерьевна, этим расследованием занимался Писаренков. Нас в это дело не посвящал.

– Думаю, вы в курсе, что его кабинет, как и квартиру, обчистили. И, надеюсь, не будете утверждать, как Сташков и Босс, что левые сделки проворачивала я? Виктор, разберитесь с этим бардаком и перезвоните мне с отчетом.

– Ты, Ада, сама думай, – сказал Джек после того, как она закончила разговор. – Думай и ищи близко.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Не поручай сейчас важные дела другим, думай сама. Я бы на твоем месте в данный момент никому в вашей компании не доверял, – сказал, как припечатал, парень.

Еще не войдя на территорию усадьбы, Ада заподозрила неладное: ворота оказались приоткрытыми, будка, в которой раньше сидели охранники, – пустой. Может быть, конечно, за это время и поменялось многое, и территория Боярышников больше не охраняется, но такая мысль показалась ей маловероятной.

Подойдя к воротам, она увидела, что они приоткрыты ровно настолько, чтобы в проем мог протиснуться человек худощавого сложения. Попыталась сдвинуть их с места, но не добилась успеха: внизу ворота проржавели, а рельс, по которому они ездили, оказался забит землей и хвоей. То, что главный вход находился в столь запущенном состоянии, не сулило ничего хорошего.

Пока она растерянно старалась заглянуть через забор, ее спутник налег на ворота и сумел сдвинуть их с места так, чтобы в образовавшийся проем можно было без проблем пройти.

– Вуаля, мадемуазель! – шутливо поклонился он, пропуская Аду вперед.

Ностальгия не полоснула по сердцу, когда девушка вошла на территорию, только в душе шевельнулось неприятное чувство, что идти ей туда не нужно.

Понимая, что поступает как героиня американских ужастиков: лезет туда, откуда нужно делать ноги, она тем не менее отправилась по дорожке к главному корпусу. На всем лежала удручающая печать запустения. Асфальт растрескался до такой степени, что в щели свободно помещались падающие с деревьев сухие ветки. Газоны, которые в былые времена воспитанники засевали цветами, теперь оказались завалены мусором: ветками, бумагой, жестянками, стеклом от разбитых бутылок, обломками кирпичей. Сердце ее невольно сжалось: хотя она и не любила сам интернат, но Боярышники не заслуживали подобного надругательства.

К главному корпусу она подошла, уже догадываясь, в чем дело. Интернат, как таковой, либо перестал существовать, либо сменил адрес. Здание бывшего господского дома встретило их почерневшими колоннами с облезшей краской, валяющимися рядом с крыльцом осколками слетевшей черепицы, пустыми глазницами окон, кое-где крест-накрест заколоченных досками.

– Невеселая картинка, – присвистнул за спиной Ады ее спутник.

– Я не ожидала такого, – призналась девушка. – В Википедии ничего не было сказано о том, что интернат прекратил свое существование. А когда мне зачитывал информацию Писаренков, я его не дослушала, потому что торопилась.

Она надеялась, что поговорит с кем-нибудь из персонала интерната, может быть, кто-то смог бы ее вспомнить. Но теперь что делать?

Пока она рассматривала фасад пустующего здания, Джек пытался отворить дверь. Когда ему это не удалось, он не растерялся и подошел к одному из заколоченных досками окон на первом этаже. И не успела Ада спросить, что он собирается предпринять, как оторвал вначале одну доску, затем – другую.

– Что ты делаешь?! – запоздало вскрикнула девушка.

– А как нам иначе туда проникнуть?

Ада хотела ответить, что и проникать-то уже незачем, но, словно повинуясь какой-то силе, вдруг поманившей ее, подошла к окну. Привстав на цыпочки, заглянула в черное нутро здания.

– Страшно?

– Нет, – поспешно ответила она. – Ой, фонарик я в машине оставила!

– Женщины, – закатил глаза парень, – а косметичку небось с собой взяла?

– Не смешно, – буркнула Ада.

– Что бы ты без меня делала? – спросил Джек, открывая пакет и демонстрируя Аде и фонарик, и спички. Она, не признавая поражения, лишь дернула плечом.

– Давай подсажу.

Он включил фонарик, посветил внутрь и внимательно оглядел пространство под окном.

– Все в порядке. Только ногу не подверни.

– И не надейся.

– Это ты не надейся, что, если что, я потащу тебя на руках. Сама похромаешь.

Ухватив сильными руками Аду за талию, он приподнял девушку так, чтобы она смогла перелезть через окно.

– Держи! – передал он ей вещи, когда Ада благополучно приземлилась по ту сторону. И сам так ловко перемахнул через окно, будто специально тренировался.