Лилия Подгайская - Битва за любовь

Людей собралось множество. Они приехали почтить память королевы, но не упускали случая рассмотреть всех, кто прибыл сюда. Мюррея знали многие. Ведь он долгие годы был вхож в королевский дворец, как в собственный дом, находясь при особе наследного принца. И подняв случайно глаза, Ранальд встретился взглядом с холодным, злым блеском маленьких блекло-голубых глаз старого капитана де Бриера, заметно одряхлевшего и сгорбившегося. Рядом с ним был ещё один молодой де Бриер, похожий на него и на Жиля, – его племянник Бастиан, как они узнали позднее. Этот выглядел крепким и полным сил. Но смотрел так же зло. Глаза его зажглись ненавистью, когда он окинул взглядом спутников Мюррея и понял, что это его семья. Сын – совсем уже мужчина, а красавица дочь … Губы молодого де Бриера презрительно скривились, но в глазах загорелся жадный огонёк.

– Вы видели, милорд, этих двоих, ваших ярых недругов? – тихо спросил хозяина Родерик Хей, как всегда сопровождавший рыцаря и находящийся безотлучно рядом. – Я думал, что младший де Бриер дырку прожжёт в вашем платье.

– Видел, Родерик, – так же тихо ответил хозяин, – оба злобные и готовы задохнуться от ненависти.

– Надо быть осторожными, – заключил Родерик, – эти способны на всё, когда пребывают в бешенстве, как сейчас.

Лорд согласно кивнул головой, и Родерик принялся собирать людей поближе к хозяину, коротко их предупреждая. У Майкла тревожно загорелись глаза. Он успел уловить выражение глаз двух воинственных мужчин, устремлённых на лорда.

На семейство Мюрреев обратили внимание многие. Особенно когда они приблизились к гробу королевы. Лорен, ничего не видя вокруг, смотрела на ставшее почти неузнаваемым лицо, и горькие слёзы застилали ей глаза. Сердце сжималось от жалости к ней, ушедшей всё-таки слишком рано. Пятьдесят пять лет – не так и много для королевы. Вон король выглядит ещё вполне крепким мужчиной, хотя в глазах заметна непривычная растерянность – ему плохо без жены. Но вблизи него стоит особа весьма уверенного вида, сжимая тонкие губы. Некрасивая, можно даже сказать, невзрачная. И чем только взяла короля? Ждёт своего часа, змея, говорят о ней. А неподалёку нынешний фактический правитель Англии Джон Гонт, герцог Ланкастер. Ему уже лет традцать. Сильный мужчина, видно, что воинственный. И красивый. Хорошая опора для теряющего силы короля Эдуарда, когда его наследник увяз в собственных делах на континенте.

Здесь, в Лондоне ходили слухи, что принц Уэльский, и так не очень-то ладящий со своими подданными, ввязался зачем-то в войну на стороне свергнутого короля Кастилии и Леона Педро Жестокого. Хотя зачем, собственно говоря, понятно, – Педро посулил пятьсот тысяч флоринов, земли Бискайи и оплату жалованья наёмников. А это очень существенно для принца, финансовые дела которого обстоят не лучшим образом. Принц, как всегда, воевал блестяще, разбил противостоящих ему испанцев, поддерживаемых французами, и даже взял в плен самого Бертрана Дюгеклена. Однако это была его последняя блестящая битва. А потом его одолело жаркое испанское лето. Солдаты болели и умирали, армия таяла, а сам принц тоже заразился непонятной мучительной болезнью. Он вернулся в Бордо и теперь отбивается от собственных подданных, не желающих платить налоги, обеспечивающие его возросшие потребности. А хитрый Карл Французский поддержал их и, в конце концов, заявил, что поскольку англичане не сдержали всех своих обязательств по договору в Бретиньи, их договорённость в отношении Аквитании аннулируется. И теперь молодому Эдуарду приходится без конца отбиваться от наскоков выпущенного им на свободу коннетабля Франции. А Бертран Дюгеклен – противник сильный. Достойный противник. Принцу сейчас можно было только посочувствовать, и Ранальд Мюррей, его верный охранник на протяжении многих лет, очень сожалел, что его нет сейчас возле своего господина, которому он служил верой и правдой, не щадя себя.

А церемония прощания с почившей королевой продолжалась. Всё новые и новые люди подходили в роскошному гробу Филиппы. Кто-то проливал искренние слёзы и возносил горячую молитву за упокой её души. Другие оставались равнодушными, лишь выполняя положенный ритуал. Но таких было меньше. Лорд Мюррей видел это, окидывая взглядом огромный зал. И ещё он видел, что многие, слишком многие молодые дворяне обратили внимание на его дочь. И теперь она постоянно находится под перекрёстным обстрелом любопытных мужских глаз. Не оставляют без внимания её и женщины. Филиппа слишком красива, чтобы оставить равнодушными мужчин и не вызвать зависть у женщин. Девушка тоже чувствовала прикованные к ней взгляды, и это ей не нравилось. Она держалась поближе к матери и иногда пряталась за спинами отца и брата, когда кто-то из молодых людей уж очень настойчиво сверлил её глазами.

В столице пробыли три дня, которые показались вечностью. Нужно было повидаться с людьми, которых Ранальд знал, обменяться мнениями, услышать кое-какие подробности, о которых не на каждом углу рассказывают. Очень важно узнать, что на самом деле с королём. И действительно ли принц болен так серьёзно, как о том говорят. Связи при дворе у него остались ещё хорошие, и ими следовало воспользоваться сполна, раз уж они здесь.

Король, и правда, оказался плох. Он уже не всегда мог принять решение, даже выслушать обратившегося к нему подданного соглашался не каждый раз. А эта змея Алиса Перрерс с маленькими жадными ручонками всё тянула из него новые и новые подарки – драгоценности и земли волновали её больше всего. Предприимчивая метресса родила королю двух бастардов, чем ещё крепче привязала его к себе. В общем, ничего хорошего ждать здесь не приходится, особенно когда не стало королевы, и некому обуздать жадную нахалку. А Джон Гонт, герцог Ланкастер, хорош как правитель. Он не боится принимать решения, умеет заставить подчиниться себе. Он сохранит Англию для старшего брата, сомнений нет. А вот у Эдуарда младшего дела обстоят действительно неважно. Ему нелегко приходится, тем более с такой женой, как красавица Джоанна. Это вам не королева Филиппа, которая, чем могла, поддерживала своего супруга и всегда помогала ему. Эта дама, герцогиня Аквитанская, любит только себя и собственные удовольствия. Правда, она родила принцу Уэльскому уже двух сыновей. Это, безусловно, хорошо. Но принц, говорят, любит старшего, Эдуарда Ангулемского, а к младшему, Ричарду Бордосскому, довольно равнодушен. Что ж, ему видней. С такой женой всего можно ожидать.

В общем, новостей было много. Дети посмотрели город, но особого впечаитления он на них не произвёл – оба хотели домой. Там, у них, на уэльской границе куда как лучше, твердили они в один голос. Родители только диву давались.