Линда Ховард - Отчаянный побег

Карлин распахнула заднюю дверь и заглянула внутрь. Покупки раскиданы повсюду, разбросанные ударом о камни и дерево. На полу валялись консервы и большие упаковки туалетной бумаги. Она обычно складывало всё хрупкое на заднее сиденье.

Например, яйца.

Надо сосредоточиться на чем-то насущном, чтобы вынырнуть из ужаса, подавить ощущение подкатывающейся истерики. Карлин не собиралась рассыпаться на части перед мужчинами. Никогда. Ни за что. Ни при каком раскладе.

— Черт побери! — нарочито свирепо воскликнула она, наклонилась и принялась складывать консервы в пакеты и ощупывать яйца.

По меньшей мере половина треснула, а то и больше. Теперь придется обойтись без яичницы на завтрак, чтобы подольше растянуть уцелевшие.

— Оставь, — сказал Зик, схватил ее за руку и потащил к своему грузовику. — Поедешь со мной. Пикап останется здесь, пока мы не вернемся с шипами, не собираюсь больше никем рисковать.

— Но продукты…

— Спенсер привезет с кем-нибудь из парней.

Карлин посмотрела на босса, готовая запротестовать, потому что именно сейчас ссора казалась прекрасным средством прийти в себя. Но передумала, внимательно вглядевшись в Зика. Тот походил на снежного человека, одежда облеплена снегом и льдом, даже брови и ресницы заиндевели. Он рисковал своей жизнью, чтобы их спасти. Вместо того чтобы затевать перебранку, Карлин отвернулась от ледяного ветра и прислонилась к Зику, обретя теплоту и поддержку, которые он предлагал.

— Я сам отвезу тебя домой. Спенсер, забери продукты, доедешь до ранчо с кем-нибудь из парней.

— Да, сэр.

Спенсер сжал губы, выражение его лица было настолько виноватым, что могло бы послужить образцом для демонстрации этого чувства.

— Мисс Карли, я…

— Всё нормально, — прервала та, сдерживаясь из последних сил, которых осталось совсем немного. — Лучше побеспокойся о том, что вы будете есть на завтрак, потому что яиц осталось очень мало.

«Всё хорошо. Я уцелела. Выжила».

Зик помог ей забраться на пассажирское сиденье и закрыл дверь. Карлин не стала заводить обычную песню, что она вовсе не беспомощна и не нуждается в его поддержке. Вместо этого снова сосредоточилась на насущном. Пока Зик огибал капот грузовика, она опустила свое окно и крикнула мужчинам:

— Берегите яйца! Я серьезно. Даже если они треснули — сгодятся на ужин!

Кеннет, Майк и Уолт засмеялись, но Спенсер даже не улыбнулся. Не посмел.

Карлин смотрела в окно всю дорогу, радуясь, что оба молчат, потому что нет сил на напряженный разговор, но вдруг Зик предложил:

— Хочешь, уволю Спенсера?

— Нет, конечно, нет! — потрясенно откликнулась Карлин. — Он не виноват. Олень выскочил из ниоткуда, Спенсер свернул, чтобы не сбить животное, потерял управление и… и мы съехали с дороги.

Неправильный выбор слов. Ситуация предельно ясна.

— Мне нравится Спенсер, — невозмутимо и серьезно заявил Зик. — Я планировал когда-нибудь сделать из него бригадира. Но он знал, что близится снегопад, и должен был на всякий случай взять с собой шипы. Его беспечность могла убить вас обоих.

— Но не убила же. Это был несчастный случай. Точка.

Лишь бы больше не вспоминать о происшествии, Карлин принялась рассказывать о поездке в Баттл-Ридж. Обычно она не страдала словесным поносом, но сейчас болтала о чем попало. О встрече с Кэт, о том, какая теплая куртка, купленная Зиком… ее куртка, не следующего повара. Ее. Об изменении меню на предстоящую неделю, учитывая потерю продуктов в аварии и предполагая, что не вернется в город по крайней мере в ближайшие пару дней… и даже больше, как ни за что не двинется с ранчо, пока не растает снег.

Зик поставил машину в гараж и направился в дом следом за Карлин. Отпер дверь, ни слова не сказав по поводу чертовых замков, и они ступили в благословенное сухое тепло, сняли верхнюю одежду и повесили на вешалку возле двери. Оба сели на скамейку и разулись, затем в носках вошли в кухню. Карлин остановилась и посмотрела вокруг, пытаясь решить, что делать. Надо чем-то заняться, но мозг отказывался функционировать.

— Что случилось? — спросил Зик.

Карлин моргнула, охваченная странной смесью дрожи и оцепенения. Поцелуй меня.

Слова зависли на губах, но по Божией благодати не вырвались наружу. Что это с ней? Нельзя сказать такое Зику, нельзя разрушить отношения подобной просьбой. Немного утешения не помешает, но это всё. «Со мной все хорошо. Я справлюсь».

— Ничего. Просто задумалась, что приготовить на ужин.

Зик фыркнул и покинул кухню, направившись вверх по лестнице, без сомнения, в горячий душ. Ей бы тоже не помешало согреться под теплыми струями, но скоро приедут мужчины с продуктами. Безусловно, они в состоянии разложить всё по местам, но Карлин предпочла сделать всё сама. Надо срочно чем-нибудь заняться. Надо срочно забыть безумные слова, едва не сорвавшиеся с губ.

Поцелуй меня.

Глава 21

Карлин стояла под душем и плакала, чувствуя себя полной дурой: чего реветь, ведь осталась в живых, даже не поранилась… но нервы расшатаны, а она сдерживалась, пока хватало сил. Долгожданное одиночество принесло такое облегчение, что Карлин едва не зарыдала в голос. Мужчины действовали из самых добрых побуждений, но их беспокойство только усиливало стресс, не хотелось расстраивать их еще больше, залившись слезами.

День и вечер выдались напряженными, сначала авария, потом парни суетились возле нее, беспрестанно выпытывая, как она себя чувствует… ну, все, кроме Зика.

После первого взволнованного «С тобой всё хорошо?» он больше ничего не спрашивал, но Карлин постоянно ловила на себе его острый, прищуренный, ничего не упускающий взгляд. Всех мужчин — особенно Спенсера, чтобы не усугублять его чувство вины — она бодро заверяла, что всё прекрасно, что даже не ударилась. Последнее действительно правда, но первое — ложь. Какое там прекрасно… не рассыпаться бы на куски…

Переодевшись в спортивные штаны и футболку, Карлин вошла в гостиную и уставилась в телевизор в надежде успокоить нервы. Бесполезно. Может, надо просто лечь в постель. Карлин застыла в дверном проеме между гостиной и спальней, глядя на кровать. Пора ложиться спать, но нет никакого смысла укладываться, потому что сна ни в одном глазу. Возможно, если заняться чем-то обыденным, то самочувствие придет в норму, хотя вряд ли.

Глубоко вздохнув, Карлин взъерошила волосы и вернулась в гостиную к телевизору. Шум действовал на нервы, как скрип железа по стеклу. Она схватила пульт и выключила телевизор, заполняя пространство, свое личное пространство, благословенной тишиной.