Кейси Марс - Молчаливая роза

Они тихо лежали рядом, нога к ноге, рука к руке, щека к щеке, и испарина поблескивала на их полуобнаженных телах. Все произошло слишком быстро, постарался оправдаться перед собой Джонатан. Он пошарил рукой под сиденьем, вынул оттуда черную полотняную сумку, дернул молнию, достал маленькое белое полотенце и протянул его Девон. Ее щеки залила краска.

— Иногда я играю в теннис и на всякий случай таскаю с собой спортивную сумку со всем необходимым.

— Ты на все руки мастер, — суховато ответила она. Тщательно вытеревшись, Девон оправила одежду и отогнала прочь мысль о том, что это полотенце было предназначено для какой-то другой цели.

И вдруг Девон бросила на него испуганный взгляд.

— О Боже, мы совсем забыли о предосторожностях…

Казалось, Джонатана это слегка позабавило. Он надел рубашку, заправил ее в брюки и застегнул молнию.

— Никто из нас не болен. Девон, я не путаюсь с кем попало, и, насколько я успел тебя изучить, ты тоже. — Он усмехнулся. — Кроме того, совсем недавно я сдавал анализ крови.

Она поглядела в окно. Смущение нарастало с каждой секундой. Девон рассчитывала, что вечер обольщения только начнется в машине, но не закончится ею. Без сомнения, то, что она сделала, было самым отчаянным, самым безумным, самым ужасным поступком в ее жизни, и хотя Девон никогда не испытывала ничего более возбуждающего, она стала подумывать, правильно ли поступила.

— Где мы? — спросила женщина, понимая, что прошло достаточно времени, чтобы добраться до города. Она наклонилась, подобрала туфельки и надела их.

— Генри кто угодно, но вовсе не дурак. Он подумал, что мы… наслаждаемся пейзажем, и… продолжал ехать. — Джонатан нажал кнопку интеркома. — Пора домой, Генри.

— Ага, сэр.

— О Боже, как я посмотрю ему в глаза? — Негромкий смешок Джонатана подсказал женщине, что она забылась и говорила слишком громко.

— Ты так сексуален, что можно было догадаться: все начнется еще в машине.

— Я не рассчитывал, что ты… что мы возьмем такой темп.

— Генри хорошо платят за понятливость. Он будет молчать.

Девон не прибавила к сказанному ни слова. Она откинула голову на спинку кресла, раздумывая, правильно ли поступила, отдавшись Джонатану. Неужели часы, которые она провела, убеждая себя удовлетворить его фантазии и набраться смелости, чтобы пройти через это, потрачены даром? Неужели она совершила чудовищную глупость? Теплые пальцы взяли ее за подбородок и заставили повернуть лицо.

— Жалеешь?

Девон покачала головой.

— Нет, если только не жалеешь ты.

— Ты сделала мне щедрый подарок. Спасибо.

И тут Девон наконец улыбнулась.

— Я надеялась, что тебе понравится.

Джонатан привлек ее к себе.

— Не то слово. Я…

Он не выпускал Девон из объятий, пока они не подъехали к ее дому из красно-коричневого кирпича. Генри остановился у края тротуара, вышел и открыл дверь.

— Спокойной ночи, Джонатан, — не слишком решительно произнесла она. Девушка была испугана и смущена, но храбро улыбнулась и выставила ногу на тротуар. Она не удивилась бы, если бы больше не услышала от него ни слова.

— Спокойной ночи, Джонатан? — повторил он, выбираясь следом. — И это все, что ты можешь сказать?

— Ну, я…

— Либо я остаюсь здесь, либо мы едем ко мне. Что ты выбираешь?

— Но я…

— Ты слышала, что я сказал. Думаешь, я не знаю, что происходит в твоей хорошенькой головке? Это не танцы в университете, и я не собираюсь позволить тебе одиноко стоять в углу.

Эти слова коснулись какой-то туго натянутой струны и эхом отозвались в ее сердце.

— Может быть, поднимешься и выпьешь рюмочку на ночь? — робко улыбнулась она.

— Я уж думал, что никогда не дождусь приглашения. — Джонатан переключил внимание на Генри. — Заедешь за мной к шести часам. На завтра назначено много дел, поэтому сначала придется заскочить домой и переодеться.

Девон снова вспыхнула, но промолчала. Джонатан предложил ей руку, повернулся и повел по тротуару к тяжелой двери парадного.

Когда они оказались в квартире, Девон поспешно налила два бокала бренди и протянула один из них Джонатану. Стаффорд следил за каждым ее движением. Глаза его снова стали не серыми, а голубыми. И очень голодными.

— Почему бы не взять их с собой в спальню? — вполголоса спросил он.

У Девон пересохло во рту. Именно этого она и хотела, если не считать…

— Согласна. — Она нервно облизала губы. Джонатан следил за ней с веселым любопытством.

— Девон, мы ведь уже любили друг друга. Чего ты боишься на этот раз?

Прийтись тебе не по вкусу. Обнаружить свою неуверенность. Позволить тебе вмешаться в мою работу. Влюбиться в тебя. Последнее было самым пугающим. Она знала, что бывает, когда такой властный мужчина, как Джонатан, ставит на женщину свое клеймо.

— Наверно, я еще не привыкла к тебе, — вместо всего этого сказала Девон. — У нас не было времени как следует узнать друг друга.

Джонатан взял у нее из рук бокал и исчез в коридоре. Через минуту он вернулся, подхватил ее и поднял на руки.

— Обещаю, любимая: после этой ночи мы прекрасно узнаем друг друга.

Не обращая внимания на разлившееся в животе тепло, Девон обняла его за шею. Стаффорд нес ее в спальню. Он успел откинуть покрывало на королевских размеров кровати и притушить свет. В комнате царил желтоватый полумрак. Вставая на ноги, Девон на мгновение прижалась к его телу и широко раскрыла глаза. Оно вновь было возбужденным и напряженным до предела.

Джонатан крепко и страстно поцеловал ее, а затем начал раздевать.

— Хочу видеть тебя, — сказал он. — Всю как есть.

Девон с трудом проглотила слюну. На этот раз она нервничала намного сильнее, чем прежде. Весь день она готовилась к тому, чтобы соблазнить его. Надевая пояс с резинками и снимая лифчик, она чувствовала себя обольстительницей. Теперь же она стала просто Девон Джеймс, женщиной, очень плохо представлявшей себе, что может доставить удовольствие такому искушенному мужчине, как Джонатан.

Должно быть, Стаффорд почувствовал ее колебания. Стащив с Девон свитер и обнажив груди, он прикоснулся к застежке юбки, но вдруг остановился.

— Ты дрожишь.

— Раньше все было по-другому. Тогда я была немножко актрисой. Теперь я — это я и не совсем представляю, что с собой делать.

— Зато я знаю, — сказал Стаффорд. Он медленно, искушенно стал целовать ее. Мужские ладони бережно ласкали ее груди, большой и указательный пальцы заставили сосок набухнуть и вздуться. Девон негромко застонала и прильнула к Джонатану.

— Почему ты не раздеваешь меня? — спросил он. — Не думаешь, что это пошло бы на пользу делу?