Мария Ветрова - Верни мне любовь. Журналистка

До меня наконец начала доходить ситуация.

— Ну и ну, вот так совпадение! — Я тоже сочла необходимым хихикнуть. — Я и не знала, что вы были на съемках… Долго, видимо, да? И где, если не секрет?..

— Три месяца… — В ее голосе неожиданно прозвучала обида. — Странно, что вы не знали, об этом писали сразу в нескольких изданиях, тем более что за много лет это первый российско-польский фильм…

— И съемки проходили конечно же в Польше… — разочарованно произнесла я.

— Не только, частично в Германии… Вы что, уже начали меня интервьюировать?

— Простите меня, пожалуйста, — сказала я. — Конечно, я не собираюсь мучить вас, как вы выразились, прямо с порога. С вашего позволения, перезвоню через пару дней… Всего доброго!

Мое счастье, что Оболенский так никогда и не узнал, что мне пришло в голову его перепроверить. Наверняка обиделся бы на всю оставшуюся жизнь!

А в конторе он в тот день появился куда позже, чем обещал, в начале шестого вечера. Мое терпение иссякло минут за десять до появления бледного и хмурого Корнета в родной редакции. Еще пара минут — и я наверняка отправилась бы домой несолоно хлебавши. И кто знает, как бы в этом случае повернулась моя судьба и повернулась ли бы она как-нибудь вообще?..

— Извини… — Виталий возник за моей спиной как раз в ту секунду, когда я запирала свой кабинет. И, не дожидаясь ответа, тронул за плечо: — Пойдем?

— Куда?

— В кабинет к Грише… Мы приехали вместе, потому и задержался…

Я беспрекословно двинулась вслед за Оболенским в сторону приемной.

Мой бывший муж действительно находился в своей обители, — по-моему, еще более мрачный, чем Корнет. Судя по его небрежному кивку в мой адрес, Григ прекрасно знал, что Виталий отправился за мной. Никакого удивления или, скажем, волнения, как у меня, на его хмурой физиономии не просматривалось. Но вид в целом был какой-то уж очень утомленный.

Я вспомнила о загадочной акции, которую упоминал Виталий и которую они якобы осуществляли вместе, и невольно вздохнула. Количество тайн и загадок вокруг меня в последние недели явно превысило критическую массу… Так и не дождавшись особого приглашения, я самостоятельно уселась на самый дальний от Грига стул и вопросительно уставилась на Оболенского.

— Вот что, Мариша, — произнес он. — Давай-ка попробуем вместе вспомнить то, о чем ты говорила…

Григорий бросил в мою сторону короткий острый взгляд и тут же с безразличным видом уставился в окно. Вот чего бы мне не хотелось — так это подвергаться психологическим тестам в присутствии бывшего супруга… Но куда деваться? Если я сейчас не соглашусь, жить мне и дальше в изматывающей неизвестности, да еще под несмолкаемый зуд сплетничающих о нас обо всех языков… Хрен с ним, пусть тестирует! Но со своей стороны я решила не покидать кабинет Грига, прежде чем мне не удастся убедить Оболенского раскрыть карты Потехину…

— Давай свои тесты, — смиренно пробормотала я.

— Почему ты решила, что это тесты? — Виталий посмотрел на меня с искренним удивлением.

— А что тогда? Гипнозу меня, что ли, подвергнешь? Так твой дружок Потехин уже пробовал. Но я, видимо, какая-то неподдающаяся…

— Так уж и гипнозу! — оскалился Корнет в якобы доброжелательной улыбке. — Просто порассуждаем вместе…

— О чем?

— Ну хотя бы о том, в какой момент ты могла подсознательно что-то такое важное отметить, какую-то деталь, которая стала в твоих глазах важной позже, чем имела место…

— То есть?

— Ну что тут неясного? — неожиданно вмешался Григ почти нормальным тоном. — Впервые ты напряглась по этому поводу в момент, когда, тоже впервые, зашел разговор о незнакомке в шляпе.

Я кивнула.

— Следовательно, — подхватил Корнет, — что-то такое, связанное с ней, имело место раньше… Верно?

Я опять кивнула, словно китайский болванчик.

— У тебя, — вдохновенно продолжал Оболенский, — возникло ощущение, что ты что-то запамятовала… Что-то, что и сейчас маячит на грани сознания и подсознания… Хватит кивать, это раздражает! Идем дальше. Когда у человека стирается грань между сознанием и подсознанием?

— Откуда я знаю? — рассердилась я. — Психология — твой бзикунчик, а не мой, во всяком случае — пока…

— Ага! — обрадовался чему-то Оболенский. — Отвечаю: эта грань становится зыбкой в стрессовые моменты.

— Логично… И что?

— Ближайший к «даме в шляпе» стрессовый момент — Милкины похороны, кладбище… Вот на этом и сосредоточимся.

— Господи! — расстроилась я. — И это все? Тогда это мартышкин труд, из меня Потехин на последнем допросе и так вытянул каждую деталь чуть ли не по секундам, и ничего такого я не вспомнила!

— Так то — Потехин, а то — я! — произнес этот хвастун. — А от тебя, детка, не убудет, если постараешься припомнить все еще раз.

Это заявление Корнета из всего им сказанного как на тот момент, так и позже оказалось единственным ошибочным, поскольку в итоге от меня как раз очень даже «убыло»… Но лучше расскажу по порядку.

— Итак, начнем. — Оболенский уселся напротив меня по другую сторону стола и уставился на мою физиономию ничуть не хуже своего друга Потехина, словно действительно собирался провести сеанс гипноза. — Начнем с того момента, как вы с тетей Валей встретились на «Бауманской», чтобы идти к моргу.

— Ну встретились и пошли… Дорогу я не запомнила, потому что она какая-то путаная…

На этом месте Григ не выдержал и фыркнул:

— У нее любая дорога путаная, — сообщил он Корнету ядовитым голосом. — Марина Петровна страдает топографическим кретинизмом, так что насчет дороги…

— Григ, сделай милость, заткнись! — Корнет стрельнул в него колючим взглядиком, и, вопреки моим предположениям, бывший муж действительно заткнулся, придержав остатки мнения о бывшей супруге при себе… — Меня, детка, интересует не дорога, а ты и все, с кем ты в тот день пересекалась! Попробуй сосредоточиться на моменте встречи с Валентиной Петровной: кто из вас появился у метро первой?

— Я.

— Дальше?..

Я задумалась, перед моим мысленным взором всплыла узенькая улочка перед входом в метро с трамвайной линией посередине, какие-то нарядные домики напротив… Наконец вынырнувшая из-за одного из этих особнячков фигурка тети Вали в ставшем уже привычным черном платье, традиционные гвоздики в руках…

— Ну? — мягко поторопил меня Корнет.

— Я ее недолго ждала и немного удивилась, кажется…

— Чему?

— Ну… Во-первых, я думала, что она тоже из метро выйдет…

— Ага… Ты, значит, не знала, что Валентина Петровна живет рядом с «Бауманской»?