Чувствуй себя как хочешь - Саммер Холланд
Со стороны каждая встреча выглядит так, словно судьба толкала их друг к другу на протяжении нескольких недель, ожидая, когда же они перестанут упрямиться. Палома это тоже подмечает. Сложнее всего оказывается рассказать об их первой ночи: получается, будто Флоренс вынудила Джека заняться с ней сексом.
Тогда казалось, все иначе. Что он глупо избегает ее, боится чего-то… Еще никогда раньше она не предлагала себя мужчинам. И пусть сейчас дела обстоят иначе, это все равно произошло. Нужно будет поговорить об этом с Джеком. Спросить, что он думает.
– И вот мы здесь. Джек зовет в Париж, Леон в курсе происходящего, Гэри счастлив в новых отношениях, а я не понимаю, в каком положении нахожусь.
– Это не самое важное, – отвечает Палома с набитым ртом. – Мне кажется, ты уже влюбилась в него.
– Нет, это точно не так.
– Как скажешь. Все равно это не главное. Единственное, что мне нужно знать, – ты счастлива с ним. А как вы это называете, ваше дело.
– Ты не понимаешь, – с отчаянием произносит Флоренс, – это важно для меня. Кто мы? Друзья с привилегиями – это временное, значит, мы открыты новым отношениям. И наша дружба должна закончиться, когда эти самые отношения придут. Но мы проводим вместе все выходные, понимаешь?
– Снова слишком много думаешь.
– Вряд ли я смогу по-другому.
– Почему? У тебя лучший момент, какой может быть. Ярлыки вы развесили, делайте, что захотите. Даже если вы погуляете лет пять друзьями, а потом поженитесь, будет нормально.
– Ло, это не так работает.
– Ты сама не знаешь, как это работает. Послушай женщину с двумя детьми: ты в отличном положении. Есть парень, который тебе нравится, с ним не стыдно выйти в люди, а еще он везет тебя на свидание в Париж. В Париж, Флор, не в «Счастливого лобстера» за углом. Почему бы не получить удовольствие?
– У этой истории нет будущего.
– Не у всего на свете обязано быть будущее. Представь: у тебя есть воздушный шарик. Ты же не пытаешься встроить его в свою жизнь и начать с ним отношения? Ты держишься за веревочку, пока тебе от этого весело, а потом отпускаешь в небо.
В ее словах есть доля правды и даже какая-то мудрость. Все ведь так и было с первого их утра, и нет смысла начинать отношения с парнем, который на них неспособен. Почему теперь она начала чего-то от него ожидать?
– Ладно, – улыбается Флоренс. – Может, мне и правда стоит попробовать.
– И не вздумай отказываться от Парижа.
– Ни за что. Он вроде бы за все платит.
– Тем более.
Когда Флоренс уже собирается отключать звонок, воодушевленная новым взглядом на их с Джеком общение, в дверь аккуратно стучат.
– Я заеду на днях, – обещает она в трубку и поворачивается к выходу.
Моника с трудом протискивается в кабинет: у нее в руках – огромный букет из красных роз. Настолько шикарный, что Флоренс даже немного завидует: она давно не получала цветов. Гэри не умел их дарить, а уж тем более выбирать.
– Тот парень? – кивает она на букет. – Какой романтик.
– Не мой, – сияет Моника, протягивая его ей. – Это для тебя.
На секунду кажется, Флоренс ослышалась: ей? Кто мог прислать ей цветы, тем более такие? Она ведь даже…
– Кое-кто влюблен в тебя по уши, – добавляет Моника.
Флоренс неловко принимает у нее розы, запахом которых наполняется весь кабинет. Они настолько свежи и прекрасны, что голова начинает немного кружиться от радости. Внутри обнаруживается записка.
«Выше нос, Цветочек. Мы летим в Париж!»
Глава 28
Факбой
Флоренс с удовольствием вытягивает ноги и откидывается на спинку сиденья. Она выглядит счастливой и взволнованной, и от этого сердце Джека колотится, как сумасшедшее. С момента встречи в холле аэропорта он не может отвести от нее глаз.
Переключившись в отпускной режим, она неуловимо меняется. Они едва взлетают, а ей уже все нравится. Аэропорт, напитки в самолете, место у окошка в бизнес-классе. Постепенно тревоги спадают с ее плеч, позволяя расслабиться и даже прикрыть глаза.
Через несколько минут Флоренс засыпает. Джек наблюдает за ней, пользуясь моментом. Когда спит, она особенно прекрасна: ее безмятежное лицо напоминает ему Беатриче. Эта картина заставила его влюбиться в искусство. Тогда он начал читать, узнавать больше, ходить в музеи и на выставки, чтобы снова испытать это чувство.
Сам не пишет. Ему не стать Пигмалионом, влюбившимся в собственное творение, он вообще не способен на созидание. Его судьба – вечно восхищаться чужим талантом. Чувствовать мысли художников, порой причудливо материализованные, но никогда – делать что-то самому.
В этом они с Флоренс и похожи. Джек знает, в ней тоже есть и понимание, и насмотренность. А главное – умение видеть то, мимо чего большинство людей пройдет, так и не узнав, что это было настоящим искусством. Даже Йельский университет не смог уничтожить в ней острое чувство идеи.
Наверное, поэтому ему до сих пор интересно, как в первый раз. Хочется слушать ее бесконечно, цепляться за светлые мысли, поддерживать их. Даже если не согласен с чем-то, Джек все равно готов хотя бы попытаться понять, почему она так думает. Конечно, ее любовь к постмодерну часто ставит под удар их добрые отношения, но кто не без греха?
Что это с ним? Флоренс ведь ничего особенного не делает. Она не пытается показать себя с лучшей стороны, не притворяется идеальной женщиной и даже не очень-то старается. И все равно выглядит лучше всех. Абсолютно всех на свете.
Джек пока не понимает, что с ним происходит, но каждый день, вечер, даже каждый ланч, проведенный с Флоренс, становится особенным. Ему нравится в ней так много вещей. Она не пытается изменить его или измениться самой. Не врет, не устраивает шоу из ласк и внимания. И не терзает ни ожиданиями, ни претензиями.
Они словно две детали пазла, вдруг вставшие на место, которое было отведено для них с самого начала.
Джек застывает, не в состоянии пошевелиться. Это же оно, то, о чем он читал, о чем слышал от других людей, но никогда не испытывал сам.
Он влюбился в настоящего живого человека. Флоренс улыбается во сне, будто отвечает на его безумную мысль согласием. Все, о чем Джек врал себе, исчезает, как пыль, которая поднимается от ветра и обнажает спрятанный до этого истинный концепт.
Не дружба. Не наваждение. Не помешательство.
Самая обычная любовь. Чувство, на которое, как он думал до этого, его сердце не
