Татьяна Тронина - Та, кто приходит незваной

Замирает, задумавшись, потом снова принимается играть. Она явно сочиняет музыку.

В комнату вваливается Машина мама – очень полная энергичная дама.

Мама. Уф… Я звоню в дверь, звоню… Ты не слышала, что ли? (Подбегает к дочери, целует ее, потом щупает ей лоб.) Марья, да у тебя температура!!!

Маша (перестает играть). Не может быть.

Мама. Я клянусь! Ты в чем сегодня на улицу выходила?

Маша. В чем? Не помню… Очень тепло было, даже жарко…

Мама. Жарко?! Осень на дворе! Продует, и не заметишь! Надо достать пальто… И панталоны! Обязательно достать панталоны!!! (Судорожно роется в шкафу.) Без них даже из дому не выходи…

Маша (плачущим голосом). Мама, они колючие!

Мама. Не придумывай, пожалуйста! Ты хоть знаешь, какие страшные болезни могут быть от переохлаждения? Вот у Натальи Викторовны этой зимой случился цистит… (Замирает.) Господи, совсем забыла! И ты тоже хороша…

Маша (испуганно). Что?..

Мама. Наталья Викторовна! Славик!

Маша (стонет). О нет…

Маша стоит перед зеркалом в очередном бесформенном балахоне, поправляет бант на груди. Вынимает шпильки из пучка – рыжеватые волосы моментально становятся нимбом вокруг головы, образуя какую-то африканскую прическу.

Маша (про себя). Бабушка покойная говорила: прямо как Анджела Дэвис… Кто такая эта Анджела Дэвис, интересно?..

Маша пытается пригладить волосы, но они топорщатся еще сильнее. Вздохнув, принимается наносить макияж. Старательно обводит глаза и брови густо-черным цветом.

Маша (кричит). Мам! Посмотри, как?..

Входит мама.

Мама (рассеянно). Ты моя красавица…

Маша (продолжая наносить макияж). Мам… А если я волосы перекрашу, ты что скажешь?

Мама. Скажу, что ты совсем спятила. У тебя прекрасный цвет… И потом, от красок для волос лысеют. Ты хочешь стать лысой?

Маша (после паузы). Мам… Мам, а ты ничего не замечаешь?

Мама. А что я должна заметить? (Оглядывает Машу со всех сторон. Недоуменно хмурится.)

Маша. Мам, я в линзах!

Мама вскрикивает, с ужасом зажимает себе рот.

Мам, ты чего?..

Мама. Доченька моя родная, единственная… Что же ты с собой делаешь! Немедленно сними эту гадость!

Маша. И не подумаю! Мне так нравится… (Глядит на свое отражение в зеркале.) Без очков мне гораздо лучше. И боковое зрение не искажается… Я ни разу не споткнулась, пока к дому шла!

Мама безутешно рыдает. Потом резко успокаивается.

Мама (властно). Линзы очень вредны – я недавно статью о них читала. Риск подхватить синегнойную палочку чрезвычайно велик, а любое инородное тело в глазу…

Она не успевает договорить – раздается звонок в дверь.

За столом сидят Маша с мамой, Наталья Викторовна – дама внушительной комплекции, с гигантским шиньоном на макушке, Славик – мужчина лет тридцати, лысый, одутловатый, в ядовито-зеленом галстуке и с безмерной тоской во взгляде.

Наталья Викторовна. …Просто обожаю «бабье лето» – изумительное, изумительное время года… Такая красота необыкновенная! Славик тоже очень тонко чувствует природу. Да, Славик?

Незаметно толкает сына локтем. Тот вздрагивает, моргает, потом поспешно кивает в знак согласия.

Мама отгоняет ладонью муху.

Мама (ревниво). Машенька тоже очень тонко чувствует природу! Она вообще очень тонкий человек… (Угрожающе.) Пианистка, между прочим! В оркестре солирует… Машенька, будь любезна, сыграй нам что-нибудь.

Маша с обреченным видом садится за пианино, исполняет «Полонез» Огинского.

Наталья Викторовна (сморкается растроганно). Изумительно, просто изумительно… Тебе тоже понравилось, Славик?

Незаметно толкает сына локтем. Тот вздрагивает, моргает и начинает поспешно кивать.

Маша сидит на стуле, скучающе качает ногой.

Мама и Наталья Викторовна многозначительно переглядываются.

Мама (ненатуральным голосом). Наташенька, ты же хотела посмотреть, как нам отремонтировали кухню…

Дамы немедленно уходят.

Наталья Викторовна (за кадром). …изумительно… просто изумительно!

Маша и Славик сидят молча. Маша упрямо качает ногой, Славик абсолютно неподвижен, только глазами следит за летающей вокруг стола мухой.

Маша (вполголоса). Тара-рам, тара-рам, та-ра-ра…

Славик молниеносным движением прихлопывает муху. Маша вздрагивает.

Группа молодежи тусуется возле освещенного супермаркета. В центре – юная девушка громко и заразительно хохочет.

Маньяк стоит в полутьме, прячась за деревом, неотрывно смотрит на девушку.

Маньяк (про себя, нежно). Ангелочек… куколка… Еще лучше той… мисс Сентябрь!

Девушка прощается с друзьями, идет одна. За ней тихонько крадется Маньяк.

Маша спит в своей кровати. Нежится, переворачивается с боку на бок, уютно кутается в одеяло. Внезапно кто-то рывком его стягивает.

Маша поворачивается и обнаруживает рядом с собой Славика. Тот спит, укутавшись в ее одеяло, – это он перетянул его только что.

Огромная зеленая муха ползет по стене, потирает лапки…

Маша рывком садится на кровати. Осматривается – никого рядом нет. Трет глаза.

Маша (дрожащим голосом). Какой кошмар…

Маша и ее мама сидят за столом. Маша с виноватым видом дует на чай. Глаза у нее красные, воспаленные.

Мама намазывает маслом ломоть хлеба. Подумав, кладет сверху колбасу. Ест.

Мама. А я тебя предупреждала, между прочим…

Маша. Я сама виновата! Просто забыла их вечером снять… Они, между прочим, совсем не чувствовались даже!

Мама (подумав, намазывает второй бутерброд). Никаких линз. Все.

Мама щелкает пультом телевизора, переключая каналы. На экране: огороженная специальной лентой площадка, люди в полицейской форме… Появляется корреспондент с микрофоном.

Корреспондент. Этим утром обнаружен труп очередной жертвы. Молодая девушка лет двадцати была зарезана…