Даринда Джонс - Третья могила прямо по курсу

Я развернулась и бросила его в ванной, чувствуя, как разочарованы мои самые сокровенные места. А пять минут спустя услышала, как включился душ.

Надев симпатичные джинсы, я отыскала карамельного цвета рубашку на пуговицах и добавила пару потрясных лакированных балеток от Dolce amp;Gabbana на едва заметном каблучке, которые любую женщину сделают похожей на отвязную школьницу или такую же библиотекаршу. Мне доставляло нездоровое удовольствие, что при виде их Куки всякий раз исходила слюной. Есть у меня в характере такая недобрая черта.

Из ванной вышел Рейес в помятой, но чистой одежде. Ни намека на щетину. Волосы влажными прядями свисали вокруг лица.

– Так лучше? – поинтересовался он, запихивая грязные шмотки в тканевую сумку.

– Да, но все равно выглядишь усталым.

Он насмешливо приподнял брови.

– В зеркало давно смотрелась?

И был прав. Я выглядела ужасно. Вряд ли самопроизвольная бессонница добавляет привлекательности.

Рейес рассмеялся и вдруг уставился на меня, изучая с ног до головы, не мигая. Выпрямился, отбросил сумку и опустил руки.

– Подойди. – Бархатный голос звучал мягко и маняще.

Это было приглашение, эхом отозвавшееся у меня в животе. Он просто стоял, такой благородный, величественный, потусторонний, что, не успев подумать, я сделала крошечный шаг к нему.

– Очуметь!

Мы оба повернулись к Куки, застывшей в дверях.

– Мам! – воскликнула наткнувшаяся на нее сзади Эмбер, обошла Куки и тоже замерла. – Обалдеть.

Я была согласна с обеими, но в сложившихся обстоятельствах не лучшей идеей было знакомить их со сбежавшим из тюрьмы преступником, скрывающимся у меня в квартире.

– Куки, мы можем вернуться к тебе на пару слов?

Она прикладывала заметные усилия, чтобы перестать глазеть на Рейеса, но безуспешно. Взгляд по-прежнему был прикован к нему, как система слежения с лазерным наведением.

– Куки, – снова сказала я и, подойдя к ней, стала подталкивать к двери.

Она моргнула и, осознав, что творила, милейшим образом зарделась.

– Извините, – кивнула она Рейесу и понеслась в свою квартиру, таща за руку Эмбер.

– Мам, ну подожди же, – протестовала Эмбер, не готовая так просто оставить местную достопримечательность.

– Бери рюкзак, солнышко, я отвезу тебя в школу.

– А можно я останусь? – спросила Эмбер, которая то и дело оглядывалась, едва не сворачивая шею.

Оказавшись у себя, Куки отослала дочь за рюкзаком и изумленно уставилась на меня.

– Черт возьми, Чарли, – дрожащим шепотом проговорила она, – это был Рейес Фэрроу.

– Знаю. Извини. Он свалился как снег на голову.

– Кажется, у меня был оргазм.

Я не удержалась и хихикнула:

– Ты же просто смотрела на него.

– Знаю. Ты видела его плечи? – спросила она, и я опять засмеялась.

– Видела. Не переживай, скоро к ногам вернется чувствительность.

– А предплечья? Ради любви к Всевышнему, кто мог знать, что предплечья могут быть такими сексуальными?!

– Это случается с лучшими из нас.

– Просто он такой…

– Знаю.

– И такой…

– И это тоже знаю. Может быть, все дело в том, что он сын Сатаны и все такое.

– Ага, наверное.

Я помогла ей присесть на диван.

В комнату бегом вернулась Эмбер.

– Можно я сфоткаю его на телефон перед школой?

– Школа. – Куки взволнованно взглянула на меня. – Я поговорю с ней по дороге.

Чувствовала я себя хуже некуда. Они ни в чем не виноваты, но я не могла позволить Эмбер сплетничать о Рейесе с подружками. Как знать, кто может их услышать? А вдруг кто-то сумеет увидеть связь?

– Я ужасно сожалею.

– Нет. – Куки поднялась. – Ты ни в чем не виновата. Я все улажу.

Я благодарно улыбнулась:

– Спасибо, Кук.

Поцеловав на прощанье Эмбер, я вернулась к себе. Рейеса не было, зато он оставил свою сумку. Конечно, это ведь ни разу не улика. На ходу набросив черную кожаную куртку, я поспешила к Развалюхе. На противоположной стороне улицы был припаркован черный грузовик. Гаррет вернулся. Притормозив, я огляделась в поисках Рейеса, затем открыла дверцу и залезла в машину. Как только Развалюха завелась, зазвонил сотовый.

– Мне нужно поговорить с Шарлоттой.

Мужской голос показался мне незнакомым.

– Слушаю.

– Это Донован.

Имя мне тоже ни о чем не сказало.

– Донован? – переспросила я, сдавая задом и выезжая на шоссе.

Само собой, Гаррет двинулся следом. Как он мог не заметить Рейеса?

– Из психлечебницы.

Я лежала в психушке? Когда, черт меня дери?

– Из заброшенной психлечебницы, куда ты постоянно вламываешься, – когда я не ответила, добавил звонивший.

– А-а, точно. Байкеры.

– Да. Хотел с тобой поговорить.

– Не сомневаюсь. – Неужели из-за Рокета здание все-таки рухнуло?

– Артемида… – начал Донован, но сразу умолк.

В его голосе я отчетливо слышала боль, и мое сердце зашлось от сочувствия.

– Как она?

– Плохо. Видимо, яд причинил больше вреда, чем мы думали. А когда она играла с тобой вчера, у нее отказала почка.

Моя рука метнулась ко рту раньше, чем я смогла понять, что делаю.

– Боже мой, мне очень жаль.

– Я тебя не виню. – Голос Донована сорвался, и ему понадобилось время, чтобы взять себя в руки. – Я хочу тебя нанять.

– Что?

– Хочу знать, кто за это в ответе. – Теперь тон был жестким от сквозившей в нем холодной решимости. – Или ты это выяснишь, или я.

Меня обуревали серьезные подозрения, что его методы окажутся куда безжалостнее моих.

– Не обижайся, но я тебе не по карману. – Я собиралась добавить, что займусь этим бесплатно, но не успела.

– Мне по карману десять таких, как ты.

– Я все сделаю. Разгребу дела, и через пару дней займусь основательно. Без меня не начинай.

– Слишком долго.

Черт.

– Ладно, дай подумать. – Мне нужно съездить в Корону на допрос по подозрению в убийстве. Если не считать этого «нюанса», день свободен. – Если меня не арестуют, я смогу приехать после обеда. Ты будешь дома?

– Я могу приехать к тебе, – сказал он, – прямо сейчас.

– Я уезжаю из города по делу. Но я приеду. Мне все равно нужно осмотреть окрестности и расспросить тебя о соседях.

Вздохнув, Донован неохотно согласился:

– Хорошо. Но если после обеда тебя здесь не будет, я начну копать сам. И позвонил я только потому, что так хотел Эрик. Он считает, что тебе повезет больше.

Видимо, Эрик был одним из членов его банды. И, судя по всему, не обделенный умом.

– Я буду, обещаю. Дашь мне знать, если с ней что-нибудь случится?

– Не вопрос, – и он повесил трубку без дальнейших разглагольствований.