Джоанна Флюк - Кьянти для жертвы

Лайза снова пропала, и Ханна откинулась на спинку стула. Она так и не поняла, имеют ли эти деньги что-нибудь общее с убийством Ронды, но эту возможность нельзя сбрасывать со счетов.

— Кушать подано, — позвала Лайза, входя с двумя тарелками в руках. Она накрыла на стол и села напротив Ханны.

Ханна взглянула на блюдо.

— Это, кажется, блины с ломтиками персика?

— Верно, — Лайза передала ей упаковку с заменителем сахара. — Насыпь чуть-чуть сверху. Будет вкуснее.

Ханна разорвала пакетик и высыпала содержимое на стопку блинов. Затем отрезала кусочек и попробовала.

— Восхитительно! Когда ты сказала «низкокалорийный завтрак», я подумала, что это будет творог.

— Так это он и есть.

Ханна недоумевала.

— Так в них есть творог?

— Да. Моя тетя Китти всегда их делала, если кто-то из нас сидел на диете.

— Очень вкусно, — Ханна наколола еще кусочек и, улыбаясь, разжевала и проглотила. — Спасибо, Лайза. Это такое разнообразие после холодных салатов и творога! Ты уверена, что они диетические?

— Уверена, но можно есть и без диеты. Тетя Китти готовила их со сметаной и джемом. Это называлось «Блинки бедняка». Я дам тебе рецепт, если захочешь.

— Обязательно дай, — сказала Ханна, откусывая еще кусок.

Несколько минут они ели в тишине. И когда расправились с последним блином, Лайза показала на письмо на столе и спросила:

— А это что?

— Это письмо к миссис Фолкер, я нашла его в квартире Ронды.

— Майк и Билл позволили тебе обыскать квартиру Ронды? — удивилась Лайза.

— Нет, Беатрис Кёстер. Она сказала, чтобы я пересмотрела вещи Ронды, не нужно ли мне вдруг что. Родственники из Колорадо ничего не хотят.

— Вот это тебе повезло, — улыбнулась Лайза. — Что-то еще нашла интересное?

Ханна рассказала о чеке из «Брауэрвиль Трэвел» и билете в Цюрих в один конец.

— Вот почему Ронда не расстроилась, когда Джон уволил ее. Она все равно не собиралась возвращаться.

— О чем же письмо?

— Я еще не читала.

— Лучше прочитай. Может, там что-то важное.

— Я знаю. Просто как-то неудобно читать чью-то личную переписку.

— Тогда выброси его.

— Не могу, не узнав, что в нем!

— Так прочитай, — Лайзу это забавляло. — Ты делаешь из мухи слона, Ханна, а это на тебя не похоже. Если там что-то личное, никому не расскажешь. Ну а если что-нибудь важное, передашь письмо куда следует.

— Ты, конечно, права.

Ханна решительно вытащила письмо из конверта, пока не передумала. Она развернула единственный вырванный из блокнота листок и начала читать. Пробежав глазами строчки, она горестно вскрикнула.

— Что там? — обеспокоенно склонилась Лайза.

— Это так грустно, — ответила Ханна. В горле у нее стоял ком.

2 чашки творога

4 яйца

1/2 чайной ложки соли

1/2 чашки муки

Смешайте творог, яйца, соль и муку в небольшой миске. Оставьте смесь в холодильнике на час (можно и на всю ночь).

Нагрейте сковороду с антипригарным покрытием до 175 °C. Вы можете использовать и обычную сковороду, если сбрызнете ее антипригарным спреем. (Если капля воды шипит и «танцует» по поверхности — сковорода нагрелась.)

Налейте ложкой жидкое тесто на сковороду и жарьте, пока на блине не начнут лопаться пузырьки. (Приподняв лопаткой блин, вы можете проверить, готов ли он снизу.) Когда нижняя часть подрумянится, переверните блин и жарьте, пока обе стороны не станут одного цвета.

Положите готовые блины на тарелку, посыпьте подсластителем и добавьте ломтики фруктов по вкусу.

Замесите тесто, как указано выше, и пожарьте блины. Когда они будут готовы, смажьте каждый блин сливочным маслом и посыпьте сахаром. Сверху положите джем, щедро полейте сметаной и ешьте с удовольствием.

Количество: 8 блинов среднего размера.

Глава 26

Ханна прочистила горло и начала читать письмо вслух:

— «Жаль, что не могу быть сейчас с тобой в Лейк-Иден. Мне сказали, что я долго не протяну, и мой сосед найдет кого-то, кто вынесет письмо и пошлет тебе».

— Письмо от умирающего? — прошептала Лайза, когда Ханна подняла голову.

— Верно. Почему ты решила, что оно от мужчины?

— Похоже, что он в больнице, а мужчин и женщин обычно не кладут в одну палату.

— Хороший довод, — сказала Ханна и вернулась к чтению: «Спасибо, что была добра ко мне, когда я был ребенком. Ты одна играла со мной. Помнишь игру, когда ты прятала записки, а я искал их по всему дому? Ты всегда начинала с корзины печенья, а затем отсылала меня к дедушкиным часам или Библии. Ты учила меня читать с помощью этих записок. Я никогда бы так не научился в школе. И ты всегда делала так, чтобы я в конце обязательно нашел приз».

— Я знаю эту игру, — сказала Лайза. — Продолжай, Ханна.

— «Я только хотел сказать, что люблю тебя. Если ты получишь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Продолжай готовить свой персиковый джем. Это мой самый любимый. И, пожалуйста, помолись за меня».

— Это так грустно, — сказала Лайза, стараясь скрыть слезы. — От кого письмо?

— От кого-то по прозвищу Спиди. Я не знаю, кто это, а те, кто могли знать, уже мертвы.

— Откуда пришло письмо?

Ханна пожала плечами.

— Не знаю. Частично виден год, тысяча девятьсот восемьдесят какой-то. Остальной штамп смазан.

— Что ж, по крайней мере у Спиди были хорошие воспоминания о времени, проведенном в Лейк-Иден. Он столько написал об игре в «Охоту за сокровищами».

— Она так называется?

— Мы ее так называли. Мама играла в нее со мной каждый год в мой день рождения. Она прятала подсказки по всему дому и говорила, где искать первую. Я ее находила, читала, и в ней сообщалось, где находится следующая. Обычно было не меньше десяти записок с подсказками, а в последней было написано, где лежит мой подарок.

Ханна на секунду почувствовала зависть. Делорес никогда не играла с ней в такую игру. Но это уже в прошлом.

— Спасибо за пояснения, Лайза. Веселая, должно быть, игра.

— Да уж. Хочешь, чтобы я выставила на продажу остаток вчерашнего печенья? Народ наверняка есть захочет.

— Хорошая мысль.

Ханна убрала письмо в сумку и слегка поежилась. Только что она прочла последние слова умирающего, адресованные женщине, которая уже умерла и похоронена много месяцев назад. Больше того, письмо найдено в квартире жертвы убийства. Кое-что точно могло бы поднять ей настроение. Обычно в таких случаях она ела шоколад. Это было лучшее лекарство от депрессии. Но раз уж диета исключала шоколад, у Ханны оставалось только одно средство.