Зло элитных сердец - Джулия Диа
– Хочу уйти. Пойдёшь со мной? – прошептал он ей на ухо.
– Моё сердце там, где ты. Зачем задавать глупые вопросы?
Он унёс девушку на руках под пристальными взглядами одноклассников. Ему было плевать на их мнение.
Родители на званом ужине, а значит, дом полностью в их распоряжении. Он ждал этой ночи и подготовил свою комнату для романтического вечера: свечи, розы, вино и расслабляющая музыка – это всё для неё, для его прекрасной девочки.
Танец, поцелуи, ласки, нежность, одно дыхание на двоих, боль и наслаждение. Их первый раз. Первая ночь.
– Марк, я люблю тебя, – прошептала Алана, проваливаясь в сон в тёплых объятиях.
– Я сильнее…»
Тяжело вздохнув, Марк открыл глаза. Вот как всё могло бы быть, если бы они ушли с того бала раньше, чем его накрыла волна ревности.
– Если бы не эта тварь, что посеяла зерно сомнения в моём сознании, мы бы до сих пор были вместе, Алана.
Как же Марк ненавидел её…
«В семье известных архитекторов, а точнее, у одного из братьев-близнецов – Колинза Вуда – хорошая новость. Родился долгожданный наследник!» – примерно восемнадцать лет назад подобными заголовками пестрели все газеты и журналы.
Большая и дружная семья – что может быть лучше? Однако здесь ценились иные качества.
Маленький мальчик с выразительными глазами и добрым сердцем не понимал, почему в его доме всё не так, как у других. Почему, слушая рассказы друзей, он не мог провести никаких параллелей со своей жизнью? Из детства он помнил лишь сменяющиеся лица нянь, со школы его никогда не встречали с улыбкой и тёплыми объятиями, семейные торжества проходили сдержанно и холодно. Даже подарки он находил либо с запиской, либо их приносила прислуга. Родителей с годами он видел всё реже и реже: отец пропадал на работе, а мать – на светских сходках или у подруг.
Семейное барбекю на заднем дворе дома? Вечерние посиделки у камина с разговором о том, как прошёл день? Пожелание приятных сновидений на ночь? Этого никогда не было в жизни Марка. Всё, что он помнил, – это скандалы, обиды и одиночество.
– Что это? – устало потирая виски, спросила мать.
– Скворечник! Я сам сделал! – спешил похвастаться своей детской радостью восьмилетний Марк.
– Избавь меня от этого… – переведя холодный взгляд на сына, она продолжила: – Уйди, сейчас есть дела поважнее тебя и твоих дурацких птиц. И вообще, нечего грязь разводить во дворе, они обгадят всё вокруг. Если увижу хоть на одном дереве твой дурацкий домик – сожгу.
– Что тебе? – прозвучал недовольный, слегка нетрезвый голос.
– Мам, – детский голос дрожал от подступающих слёз, – мне снова приснился кошмар сегодня. Когда вы приедете? Я скучаю, и мне…
– О боже… – перебила его мать, а от раздражительного тона тело мальчика сжалось от страха. – Тебе уже девять, Марк, а ведёшь себя хуже девочки. Пойди умойся и успокойся, нас не будет ещё неделю. Мы привезём тебе что-нибудь. И послушай – перестань звонить по пустякам и отвлекать меня от важных дел. В доме полно прислуги, поплачься кому-нибудь. Я уже устала от тебя.
На том конце повесили трубку.
– Тебе нравится? Я сам нарисовал! – гордо произнёс десятилетний Марк, показывая своей матери натюрморт.
– Ещё художников нам не хватало в семье! Возьмись за ум лучше, а свою мазню выбрось на помойку.
– Почему ты говоришь так? Разве так ведут себя любящие матери? – Мальчику стало обидно за свой труд. Он очень старался и ужасно хотел порадовать маму.
– Тебе что, плохо живётся? – и не дав ответить, она продолжила: – Запомни, Марк: любовь – удел слабых, всё в этом мире строится на взаимной выгоде, а будешь распускать сопли – тебя затопчут в грязи, даже не обратив внимания на жалобный писк под ногами.
Глава семьи обеспечивал своих родных всем необходимым, и даже больше, однако самый главный элемент отсутствовал – любовь. Коллинзу Вуду было не до пререканий между женой и сыном, поэтому он даже не пытался влезть в их отношения, предпочитая сохранять нейтралитет.
Переходный возраст стал переломным моментом. Всё хорошее, что ребёнок видел вокруг себя, омрачалось и покрывалось грозовыми тучами. В его душе поселилась чернота, готовая отравить всё и всех. Марк завидовал кузине, которая, несмотря на такое же положение в семье, росла в какой-никакой любви; ненавидел троих закадычных друзей, которые стояли друг за друга стеной; его тошнило от влюблённых парочек, встречающихся на каждом повороте.
Он безжалостно разрушал свой внутренний мир, повторяя слова матери, что любви не существует. Даже был согласен на брак по расчёту, но ровно до того момента, как директор школы представил всему классу новую ученицу».
– Ты знала, что я был обещан другой? Конечно нет. – Голос Марка охрип, на лице блуждала гадкая улыбка. – Ты ведь не из нашего круга и никогда не поймёшь, каково это – жениться без любви, только ради укрепления деловых отношений двух семей.
Сделав паузу и отпив из бутылки, он продолжил монолог:
– Я ненавидел родителей. Больше всего – мать. А тут ты явилась, словно ангел, ворвалась в мою жизнь и разрушила все планы моих предков, которые они так долго строили.
Марк расхохотался так, что скоро ему стало саднить горло, а лёгким перестало хватать воздуха. Переведя дыхание, он снова взглянул на Алану, лежащую напротив. Она была без сознания, и, прежде чем перейти к действиям, парень ещё раз сделал глоток обжигающей горькой жидкости, которая, казалось, придавала храбрости.
Алана показала ему, что мать ошибалась. Показала, каково это – быть любимым. Мальчик, всю жизнь живший в полном безразличии, наконец познал всю многогранность этих волшебных эмоций. Однако вместе с эйфорией под ручку явилось и другое чувство – ревность. Человек, который открыл для него новый мир, должен был всегда находиться рядом. С каждым днём Марк всё сильнее погружался в себя, постепенно отравляя свою нежность и ранимость. В итоге детские травмы, страх перед одиночеством и собственничество сыграли с ним злую шутку.
Марк был одержим Аланой. Сам того не ожидая, стал зависим от этой девушки, как от глотка свежего воздуха. Кто бы мог подумать, что первый красавчик школы из обеспеченной семьи, перед которым открыты все двери, имея возможность заполучить любую понравившуюся девчонку, так глубоко и безнадёжно влюбится!
– Видишь, до чего ты довела
