Андреа Жапп - Палач. Костер правосудия

Удовлетворившись ожидаемым комплиментом, Бернадина снова стала жизнерадостной.

– А это еще что за лохматый кошмар?

– Моя собака, Эней.

– Господи Боже, только этого мешка с блохами здесь не хватало… Его ведь, поди, кормить надо?

– Еще как надо! А еще надо найти ему теплый уголок где-нибудь в пристройке.

– Ах-ах… Поклясться готова, еще одного спасли, – притворно рассердилась женщина. – Вид-то у него не больно откормленный. Похоже, забот с ним будет побольше, чем с этой! И колбасу от него надо будет беречь…

Ардуин ничего не ответил, понимая, что речь идет о дурочке Сидони, которую он приютил. А может быть, не такой уж и дурочке.

Вслед за Бернадиной он направился на кухню, где девушка с упрямым видом чистила щуку. Она едва подняла на него взгляд и вместо приветствия ограничилась невнятным «наш хозяин», что исторгло из груди Бернадины измученный вздох. Странное дело: Эней бросился к этой неповоротливой худой девушке, радуясь ей, будто только что снова встретил старого друга. Та наклонилась его погладить и, к удивлению Ардуина, издала тихий счастливый стон.

– Хозяин, как те дела, которые заставили вас отправиться в Ножан? Надеюсь, все уладилось? – осведомилась Бернадина так осторожно, будто шла по яичной скорлупе. Больше всего на свете она сейчас боялась оказаться неделикатной.

Тем не менее женщина поняла, что последние события связаны между собою и имеют отношение к судебным делам: визит Арно де Тизана, долгие часы, которые Ардуин провел за чтением тетрадей с процесса и, наконец, его внезапный отъезд в Ножан.

– Да, все хорошо, – ответил он, принимая поданный ею стакан вина.

Бернадина внезапно обернулась к Сидони и принялась ее ругать:

– Девочка, ты же не угря чистишь! Это ведь тебе не что-нибудь, а щука, да еще из Анжера! Господи, ну что за манеры!

Но та даже не удостоила ее ответным кивком. Ардуин колебался, не отводя от нее взгляда. Интересно, почему она тогда повторила, что содержание тетрадей с процесса девицы Какет очень важно для него? Она же об этом вообще ничего не знает! А вдруг девушка когда-то встречала Эванжелину? Или она тоже, как говорит Бернадина, немного чокнутая? Он очень хотел это понять. Чтобы добиться хоть какого-то результата, Ардуин громко произнес:

– Мессир де Тизан пожелал удостовериться в виновности дурочки, казненной пять лет назад за чудовищное убийство своей хозяйки.

– Господи, ужас-то какой! – заметила Бернадина.

– Да, самое подходящее слово.

– Ну и как, виновна она?

– Да, к моему удивлению.

Сидони осталась безразличной к этим словам; она продолжала сражаться с рыбой и, казалось, даже ничего не слышала. Тогда Ардуин спросил ее:

– Скажи, почему ты утверждала, что записи с процесса над дурочкой так важны для меня? Ты же их не читала!

Она уставилась на него пустым взглядом и повторила немного гнусавым голосом:

– Утве… Утверждала?

– Утверждала. Это означает – сказать то, в чем очень уверена.

– А… Да не знаю я. Но это тебе важно. Всегда тебе важно!

– Господи Иисусе, выведет же она меня когда-нибудь из себя! – процедила сквозь зубы Бернадина. – Вечно как разинет свой рот да как ляпнет что-нибудь без складу и ладу…

Ардуин встал тоже в некотором раздражении и произнес:

– Сразу же после ужина я пойду работать. Признаться, я очень устал. Напои и накорми Энея, хорошо? Ему пришлось пробежать очень догий путь.

– Я все сделаю, – вдруг перебила его Сидони. – Я так люблю дворняг… Отыщу ему уютный уголок, где бы он мог поспать. Пойдем, собачка!

Эней взглянул на своего хозяина, прося у него позволения. Тот прошептал:

– Иди.

Замарашка радостно вышла из кухни вместе с собакой.

– Ну и дела! – удивленно заметила Бернадина. – В первый раз она обнаружила желание пошевелиться ради кого-то.

33

Окрестности Мортаня, октябрь 1305 года

Ардуин Венель-младший спал очень крепко, без всяких сновидений – по крайней мере, ничего из них не запомнил. Он приступил к умыванию, неторопливо оделся, а затем спустился в кухню, где его ждала Бернадина. За столом, который она накрыла, запросто могли бы насытиться трое основательно проголодавшихся мужчин.

– Ты, похоже, решила откормить меня, будто новогоднего гуся. Но я должен снова ехать в Мортань. Пожалуйста, будь любезна распорядиться, чтобы мальчик из конюшни оседлал Фрингана. Эней останется здесь. Палач, да еще и с дворнягой, – для нашего помощника бальи это будет уже чересчур, – иронично добавил он. – А мне не хотелось бы нарушить процесс его пищеварения.

Фыркнув, Бернадина вышла из комнаты, перед этим успев налить ему стаканчик теплого сидра.

Доверив своего жеребца конюху в одной из конюшен на въезде в город, Ардуин с радостью ступил на улицы оживленного и роскошного Мортаня. Странное дело: он никого не предупредил ни о своем визите, ни о возвращении, но, несмотря на это, ему показалось, что в особняке, который занимал помощник бальи со своими службами, его уже ждали. И правда, палача очень быстро проводили в кабинет мессира Арно де Тизана, который при его появлении поднял голову от внушительной черной книги для записей и с необычной сердечностью поприветствовал его, заметив:

– Эти строки означают очень много работы для вас. Масса обвинений от инквизиции. Наши добрые друзья из нквизиторского дома в Алансоне работают с удвоенным усердием.

– Причина в деньгах, правда?[177] – вырвалось у Ардуина неожиданно для него самого.

Арно де Тизан внимательно посмотрел на него и ответил ровным безразличным тоном:

– Мессир палач, некоторые шутки могут обойтись очень дорого. К тому же я не очень хорошо расслышал ваши слова.

Ардуин понял, что его предостерегают. В конце концов, что он знал о помощнике бальи? Некоторым для доноса в инквизицию хватило бы и гораздо меньшего. Мэтр Правосудие быстро сменил тему разговора.

– Вы будете разочарованы.

– Черт подери, ненавижу разочарования!

– Узнать и признать, не является ли это, в сущности, неотъемлемой частью нашей жизни?

– Так вы еще и философ, Венель-младший! – проскрипел помощник бальи. – Ладно, давайте сюда вашу разочаровывающую новость.

Ардуин кратко описал свое пребывание в Ножане, как он опросил старых свидетелей по этому делу, умолчав о том, какими методами велись некоторые из них, и, согласно данному им слову, не упомянул о Мадлен Фроментен. Тем более что он был уверен: бальи уже забыл о том, что топорик куда-то переносили.

– Итак, – в заключение произнес он, – Эванжелина Какет в самом деле жестоко убила свою хозяйку Мюриетту Лафуа. Вдовец, хоть он и не особенно горевал, здесь ни при чем.