Одержимая тобой - Татьяна Адриевская
– Я никогда не вникала в состояние своих одноклассников! – бурчу. – Его звали Синицын Олег. Кажется, его отец владел сетью местных супермаркетов или магазинов продуктов. Больше ничего не знаю.
– Хорошо.
Дима поднимает руку, которую я отчаянно сжимаю. Я послушно отпускаю его и позволяю перехватить мою ладонь. Большим пальцем он медленно проводит по твердому поперечному шраму под кистью моей руки.
– Теперь я хочу знать об этом, – низко говорит он.
– Я не пыталась вскрыть себе вены, если ты хоть на минуту подумал об этом!
– Мне уже легче… Так откуда же такой глубокий порез?
– Просто неудачная попытка вскрыть наручники…
– Что? – Дмитрий удивленно вскидывает брови и моментально отстраняется.
Я отворачиваюсь, не выдержав его пытливого взгляда, и лепечу:
– У меня не было проблем с законом, честное слово! Из-за постоянных попыток сбежать Олег частенько привязывал меня, особенно если уходил из дома! Я стащила нож с кухни и, когда осталась одна, попыталась вскрыть наручники. Ничего не вышло! Нож сорвался, и я сильно повредила руку…
– Привязывал! – яростно шипит Дмитрий и совсем отпускает меня. Одной рукой он накрывает лоб, второй упирается в бок.
Я вздрагиваю, осиротевшая без его тепла и шокированная такой реакцией. Он мерит темную кабину нервными большими шагами, словно запертый в клетке голодный зверь, что рвётся за добычей, гуляющей у него перед глазами по другую сторону решетки.
– Что этот ублюдок ещё с тобой делал?
Я молчу, снова вцепившись в перила. Его беспокойство ошеломляет. Сложно допустить даже мысль, что моё прошлое доставляет этому человеку хотя бы незначительное волнение. А видеть это собственными глазами кажется безумной иллюзией. Я решаю говорить ещё, не в силах бороться с внутренним желанием видеть в его глазах беспокойство… беспокойство за себя.
– Он тебя бил? – требовательно спрашивает Дмитрий.
– Почти нет…
– Как так «почти»?
– Только когда сильно злился. Я не очень послушная девушка!
Он закрывает глаза и ругается, безобразно и неприлично.
– И твоя мать спокойно смотрела на это?
– Она считала, что я сама наживаю себе проблемы. Просила меня уступить и жить в своё удовольствие!
– У тебя восхитительная мать! – говорит он сквозь зубы.
– Будто я её выбирала!
– Но ведь и у него были родители!
– Отец жил на две семьи, ему было глубоко наплевать, с кем играет в игры его благословенный сыночек. За всё время, что я находилась у них в доме, ни разу не встречалась с ним! А мать – долгое время потакала. Возможно, боялась, не знаю! Она просто уехала вместе с моей матерью заграницу, греться на солнышке, пока шёл активный процесс моего перевоспитания! А когда вернулась и поняла, что к чему… в конце концов, помогла.
Глава 65
Дмитрий сжимает челюсти и некоторое время внимательно скользит по мне взглядом, будто пытается найти другие изъяны на моей коже. Открыты у меня были только руки и шея.
Тогда я решаю сама озвучить ответ на немой вопрос:
– Все остальное только тут! – Тычу указательным пальцем себе в висок и кисло улыбаюсь. – Помню, как первое время радовалась каждому новому утру. А потом из-за одного ночного кошмара все резко изменилось. Сначала боялась засыпать по ночам, была одержима мыслью, что он меня найдёт, как в том кошмаре. А когда Марина случайно закрыла меня в комнате, случился первый приступ. Это было ужасно, будто я снова оказалась в его доме… с ним… Ты спрашивал, почему я поздно зарегистрировалась на актёрских сайтах? Так вот, я удалила все анкеты до тех пор, пока не справилась с тараканами в голове. Мне казалось, что анкеты выдают меня. Я сходила с ума, по-настоящему, понимаешь? Я и есть сумасшедшая, только об этом знают совсем немногие! Жаль, ты оказался в их числе!
Он делает шаг ко мне, снова заключая в крепкое райское объятие. Его стремительный порыв оказывается совершенно неожиданным, выбивает все мысли из головы. Пустыми глазами я моргаю и вижу перед собой только красивые тёмные глаза. Щека горит от прикосновения его ладони. Он сдерживается, чтобы не прижать меня крепче к себе, я это чувствую по напряженным мышцам.
– Ты не сумасшедшая, – тихо возражает он.
Что-то размеренно пульсирует в моей руке, теплом отдаваясь внутри – я лишь сейчас понимаю, что прижимаю ладонь к его твердой груди. Наши лица разделяет всего пара сантиметров, стоит чуть податься вперед, и можно коснуться его жаркой кожи. Я чувствую внутри нарастающее томление и облизываю пересохшие губы. Его взгляд опускается к ним и застывает.
– Ты даже не представляешь насколько… – Из последних сил борюсь за контроль над собой, но губы начинают дрожать, а дыхание сбиваться. – Я не могла выйти из дома больше месяца, прогуливала институт, боялась каждого светловолосого прохожего и была одержима мыслями о преследовании…
Дмитрий напряженно выдыхает и опускает голову, наши лбы соприкасаются.
– Успокойся, хватит! – сипло шепчет он, притягивая меня к себе.
Ноги слабеют от удивительных звуков его голоса. Как он это делает? Пульсация внутри моей ладони с неумолимой быстротой набирает ритм. Словно это что-то секретное, доселе мне не известное – этот невероятно притягательный мужчина тоже реагирует на мою близость.
– Я же говорила, всё было гораздо хуже! – отчаянно тянусь к нему, провокационно поднимая лицо навстречу. – А что же происходит сейчас? Застряла в тёмном лифте с самым надежным мужчиной, что взялся оберегать мою жизнь с самой первой встречи! Это ни за что не выбьет меня из колеи!
– Не идеализируй меня! – Уголки его губ слегка задираются. – Ты даже не представляешь, настолько чертовски опасно находиться со мной здесь и сейчас.
Подушечкой большого пальца он касается моей нижней губы и проводит по её контуру. Слышу собственный судорожный вздох. Голова идёт кругом. Глаза моментально закрываются от наслаждения, пока твердая ладонь скользит по моей щеке и обхватывает шею, пронзая все тело электрическими зарядами. Все внутри плавится, я таю…
Дмитрий наклоняет голову к моему лицу и неожиданно замирает. Чувствую его дыхание на своих губах. В полной тишине слышится лишь яростный стук моего сердца.
– Боже мой, что я делаю, – шепчет он, почти касаясь моих губ.
Ощущения поглощают меня, простреливая раскаленными стрелами от самых губ в низ живота, застывая где-то в глубине, пульсируя и порождая во мне невероятное желание. Я готова сорваться и сделать этот последний рывок, завладеть его ртом, ощутить эйфорию, как награду за это мучительное томление внутри…
– Не делаешь… – возражаю срывающимся шёпотом.
Ожидание, мучительное и беспощадное, терзает меня. Внезапно я
