Координата поврежденности - Владлена Дан
– Чем обязана звоночку? – раздался из динамика голос подруги, прервавший мысли. Она все же ответила.
– Ты свободна?
– А у тебя серьезные намерения на мой счет? Боюсь, я не готова стать миссис Вонграт-младший.
– Мечтай, – фыркнул Мин, но почему-то напряжение, мучавшее его ранее, мигом ушло.
– Что ж, если претендуешь на меня в кратковременной перспективе, могу вписать тебя в расписание.
– Нужно поговорить, – бросил он и сразу опередил ее: – Не в баре. Давай встретимся на набережной Йодпимана.
Мара несколько удивилась его предложению, но не отказалась. Они договорились увидеться через полчаса. Он уже ждал ее на месте, когда подруга подъехала.
Они зашли в ресторан пхукетской кухни, где взяли на вынос хоккиен-ми[43] и, перейдя на сторону набережной, уселись прямо на парапете.
– Так что такое ты хочешь обсудить, что для этого нужна бедная романтика со звездами и видом на набережную? – Несмотря на словесную шпильку, Мара вполне уютно себя чувствовала, поедая лапшу.
– Как ни прискорбно признавать, мне больше не с кем поговорить о том, что меня… беспокоит уже какое-то время.
– Так у нас ночь признаний? – Мара вытерла рот салфеткой, не размазав на удивление при этом помаду, и отложила одноразовую тарелку в сторону. – Что ж, я заинтригована. Давай, не тяни.
И Мин не стал.
– Почему ты решила попробовать и с девушками?
Мара изогнула бровь, пристально изучая его лицо. Точно выискивала там что-то.
– Ты же знаешь, обычно такое спрашивают, когда самих посещают подобные мыслишки.
– Не буду делать вид, что интересуюсь для друга.
На мгновение ее зрачки расширились, а плечи слегка подскочили. Мара попыталась скрыть свою реакцию, но все же недостаточно быстро, чтобы Мин не заметил этого в той, кого знал слишком хорошо. Подруге понадобилось секунд пятнадцать, чтобы тон ее голоса звучал понимающе, а не удивленно.
– Так вот значит что… Интересно. – Она постукивала указательным пальцем по губе, явно не осознавая этого.
– Я знаю, что ты удивлена. Можешь не прикидываться.
– Еще бы не удивиться! Когда я шутила на эту тему, ты мне чуть глаза не выцарапал, – напомнила Мара, сумев наконец прийти в себя.
– Просто ответь на вопрос. Твои традиционные подколы оставим на потом.
– То есть я подколы, а ты сексуальные предпочтения?
– Я скорее сейчас оставлю лапшу на твоих волосах! – присек шутку подруги Мин.
Наверное, голос выдавал его, ибо Мара уловила в нем то, что иногда проскальзывало в самые темные моменты жизни.
– Что ж… для тебя не секрет, я люблю эксперименты. – Она перевела взгляд на отражающиеся блики в водной глади. – Прежде, чем от чего-то отказаться, я хочу это попробовать. На уровне физиологии у моих предпочтений нет границ – в этом нет сомнений. Но с девушками все слишком… знакомо. А я люблю сложности.
Его ситуацию это не проясняло. Он вздохнул и тоже поставил тарелку на парапет.
– Можем попробовать по-другому, – вдруг предложила Мара.
– Что ты имеешь в виду?
– Я включу дурочку и сделаю вид, что не понимаю, к чему ты клонишь, – великодушно предложила она. – Мы с тобой сделаны из одного теста, но я, конечно же, более великолепная и свободная версия. И мой опыт тебе не поможет. Давай я задам вопросы, вследствие которых ты найдешь свой ответ. Так что меняемся местами.
Это имело смысл. Мин кивнул.
– Хорошо, но не нарывайся.
– Я уже поняла, это важный разговор. – Иногда Мара могла вести себя не как избалованная эгоистка, только делала это крайне редко. – Первый вопрос. Тебя не волнует чужая гомосексуальная ориентация, это правда?
– Правда.
– Но тебя волнует собственная?
Неудобный вопрос. Из тех, которые притворяешься, что не услышал, и избегаешь. Проще говоря: в других он гомосексуальную ориентацию принимал, но не в себе? Будто утверждал, что остальные могут хоть в грязи валяться – это не его дело, но сам туда ни за что не вступит.
– Не сказал бы. Просто ранее не думал, что эта тема затронет и меня. Я не люблю ярлыки. У меня к ним устойчивая непереносимость.
– Вот поэтому мы с тобой идеальный тандем! – Мара слегка толкнула его плечом и взяла под руку. Поглощенный спутанными мыслями, Мин не стал этому препятствовать и позволил ей прилипнуть к себе. – Кто же это заставил моего хладнокровного Вонграта сомневаться в своих предпочтениях? У меня ведь совсем нет догадок! Вот ни одной, даже самой розоволосой!
Догадливости Маре было не занимать. Мин шумно выдохнул и прикрыл глаза, но все еще чувствовал правым боком чужое тепло.
– Тебя волнует, что это – парень или что он – это он? – атаковала следующим вопросом девушка.
– Оба. Еще несколько месяцев назад я проводил время с девушками и не чувствовал другой тяги, даже если случаи были, а ты помнишь, они были. Но здесь ситуация другая.
– Зачем?.. – Мара запнулась, но быстро продолжила: – Зачем ты так усложняешь себе жизнь, честное слово. Если что-то хочешь – делай, а если кого-то – тем более хватай! Мы же не о Великой и Трагичной Любви говорим, да?
– Ни о какой любви речи и не идет, – без всяких сомнений отчеканил Мин.
– Вот и я о чем. Тогда почему ты вообще этим обеспокоен?
– Потому что привык понимать себя и свои поступки. А сейчас в голове беспорядок, а я его не выношу. Совсем скоро отец перекроет мне кислород, а я тут… не пойми чем занимаюсь. – Он гневно пнул ногой парапет, словно тот виновник всех его бед.
– Ты всегда можешь поступить, как я – послать подальше желания родителей и устроить бунт. А относительно твоей нынешней «проблемы»… Знаешь, кто ему нравится? Парни, девушки или без разницы?
– Он рассказывал о своей школьной любви. Пола не знаю, я не уточнял. Тогда в этом не было нужды.
– Теперь пришло время спросить.
– Даже если узнаю, это мне не поможет. Оба варианта бесят, ведь это не ответ на мой вопрос.
– И какой же твой главный вопрос?
«Почему он мне нравится?» – тут же пролетело в голове. С самим этим фактом он уже смирился в душе, но вот его источник, как зудящая рана, не давал покоя.
– Если твой бар прогорит, у тебя есть задатки для карьеры психотерапевта, – пробурчал Мин и провел рукой по волосам.
– Да я вообще алмазик, сверкаю талантами, – довольно расплылась в улыбке Мара, возвращаясь к своей привычной натуре. – Значит так, Вонграт, на тебя это не
