Елена Квашнина - Привет, любимая (СИ)

      Вот что! Понятно теперь, почему он здесь.

      - Хватит дуться. Вставай, поедем. Не то меня Светик за Можай загонит.

      - Не поеду я никуда! Не хочу! - что-то заставило меня взбрыкнуть. - Я здесь хочу посидеть.

      Врала, конечно. Очень хотелось на озеро. К Светке. К Олегу. Но и самой себе иногда трудно признаться кое в чем.

      - Правильно! - Мишка сел. - На фига они нам?

      И он вдруг обнял меня правой рукой. Рыжий уродился сильным, здоровым, крепким парнем. Его рука тяжело легла мне на плечо.

      - Миша! - заметила я с ледком в голосе. - Мне не холодно!

      - Догадываюсь, - хохотнул он. - В такую жару и в шерстяной кофте! Но дело в том, что холодно мне. У меня же нет такой кофты. Согрей меня, Алечка. А?

      Вот змей-то! Еще зубы скалит!

      Он заглянул мне в глаза. Я увидела смешинки в ледяных лужицах его глаз, тонкую золотистую россыпь мелких веснушек на носу и щеках... Как ни странно, эта веснушчатая пыль ему шла. Очень шла... Но его лицо маячило слишком близко. Слишком. Это пугало. От испуга я даже дышать перестала на какое-то мгновенье. Попыталась вскочить - не получилось. Его тяжелая рука легко придавила меня к траве.

      - Пусти! - это больше походило на писк перепуганного котенка, чем на требование.

      - Ага, - кивнул Рыжий. - Только поцелую.

      - Пусти, Рыжий! - закричала я. Но он коснулся моих губ своим ртом. И тогда я с быстротой молнии, повернув голову, изо всех сил вцепилась зубами в его круглое, крепкое плечо.

      - Ты что? С ума сошла? - отскочил от меня Мишка. - Кусаться!

      Что, Рыжий, не привык получать отпор? Мало я тебя укусила. Надо бы посильнее... Я поднялась на ноги.

      - Может, я жениться на тебе хочу!

      - Сначала сделай предложение, а потом лезь с поцелуями.

      - Ну, Алечка, ты даешь! А если ты мне откажешь? Так я тебя тогда и не поцелую вовсе? Нет уж!

      - Ладно, теоретик! - мне было смешно смотреть, как Рыжий трет широкой ладонью укушенное плечо. Хорошо, что мы не поссорились и не обиделись друг на друга. А почему это, собственно, хорошо? Какая разница... Все равно. Это не Олег. Олег бы промолчал, но и обиделся на всю жизнь. Олег - вещь в себе. Мишка проще. И умеет надавить на свое самолюбие.

      - Я, вообще-то, больше экспериментатор, - поправил меня Мишка.

      Вот что мне в Рыжем действительно нравилось, так это его неунывающее веселье. Иногда я удивлялась уровню его мышления. Этот уровень, по всему, значительно выше, чем у всех наших общих знакомых. Где-то в глубине души я догадывалась, что Рыжий гораздо умней и образованней, чем хочет показаться. Но до сегодняшнего дня меня это мало трогало. Почему же сейчас я над этим задумалась? И, в самом деле, почему? Может, ему удобней - строить из себя дурака и не выделяться среди парней?

      - А если я настучу на тебя Светке? - ядовито осведомилась я.

      - Ты могла бы заметить, Алечка, - притворно погрустнел Рыжий, - все мои шуры-муры с разными девушками закончились. Я смотрю теперь только на тебя.

      - Никогда особенно не интересовалась твоими... шурами-мурами. Правда, кое-что слышала. Как на счет кувырков на Козловском сеновале с Танькой-вдовой?

      - Кувырки на сеновале тоже закончились, - подтвердил, как кающийся грешник, Мишка и вдруг спохватился, - А ты откуда про сеновал знаешь?

      - Проснулся! Вся деревня второй год судачит.

      - Ну... Это когда было?! Я теперь жениться хочу, - он опять рассмеялся. - На тебе, между прочим.

      - Так мне только семнадцать исполнится. И то когда? Весной. Сколько тебе еще ждать придется?

      - Я подожду. Мне не к спеху, - с постным выражением лица и чертиками в глазах ответил Мишка. - У нас в институте военной кафедры нет. Мне в ноябре в армию идти. За два года ты, глядишь, и вырастешь наконец. А то что-то подзадержалась с развитием.

      Я даже не обратила внимания на его шпильку.

      - Ты разве студент?

      - Что я, по-твоему, дурее паровоза? - уже по-настоящему обиделся Мишка.

      - Ладно, Рыжий, не сердись. Поедем-ка лучше к ребятам. А то влетит нам с тобой!

      - Поехали, - весело согласился он.

      Я примостилась на мотоцикле за его спиной. Мотор дико взревел, и мы лихо, с ветерком покатили к озеру. Еще было довольно светло, но Мишка включил фару. Осторожный, черт!

      - А знаешь, у тебя сладкие губы! - кричал он мне, не оборачиваясь.

      Когда только успел заметить? Поцеловать-то меня не очень и удалось.

      - Они от малины такие. А на самом деле они кисло-горькие, - крикнула я в ответ.

      - Да? - снова заорал он. - Тогда придется тебя кормить малиной каждый день.

      Против этого у меня никаких возражений не возникло. Да и возникнуть не могло.

* * *

      Мы подъехали к маленькой утоптанной площадке среди плакучих ив и густой осоки. Горел костер, и свет его отражался в темной воде. Кроме Светки, Толика и Олега у костра сидело еще несколько парней. У Олега в руках была гитара. Они пели какую-то песню, но очень тихо, не разобрать... Рыжий лихо развернул мотоцикл. Так, что я чуть не слетела. И заглушил мотор.

      - Тише ты, леший! - ругнулась Светка, внимательно посмотрела на меня. - Где ты ее нашел?

      - Места надо знать! - Мишка подмигнул мне особым образом, как будто у нас с ним имелась общая тайна. Вот нахал! Он скроил на лице обаятельную улыбочку - специально для Светки. И стащил меня с мотоцикла.

      Пока он ставил "Яву" на подножку, я подошла к костру. Светка неохотно подвинулась, освободила мне место. Молча. Она еще дулась на меня. Я так же молча села. Оправдываться перед ней не хотелось. Сколько можно? Она же передо мной никогда не отчитывается. Ого! С чего это вдруг у меня такие крамольные мысли?!