Татьяна Тронина - Гнездо ласточки

…Сад у семейства Гартунг оказался чудесным. Очень большим. Плодовые деревья, кусты с ягодами, много самых разных цветов.

– Вон беседка, там скамеечки, мангал. Шашлыки делать на свежем воздухе… А вон банька. Попаримся-а!.. Там – мастерская моя, здесь гараж, – Игорь Петрович давал по дороге краткие пояснения.

«Какая красота! – восхитился Тимофей, шагая вслед за будущим тестем к дому. – Настоящий рай!»

Сам дом тоже приятно поразил Тимофея – двухэтажный, кирпичный, с деревянной резной лестницей. С простой, но удобной мебелью из цельного, покрытого лаком дерева.

А в большой комнате, служившей так называемой «залой», висели на стенах головы животных. Чучела.

– Я же охотник, – с улыбкой, открывающей явно свои, все еще белые, крепкие, ровные зубы, добродушно пояснил Игорь Петрович. – На охоту люблю ходить. И тебя бы взял, Тимофей. Жалко, что вы ненадолго, ребята. Через недельку мой день рождения, мы собираемся за город поехать… Место одно там есть. Оттуда и ходим на охоту, там все дела, удобно.

– Минутку, – опешил Тимофей и покосился на Киру, шагавшую в отдалении, вместе с матерью и сестрой. – Как день рождения через неделю? Кира сказала, что день рождения завтра…

– Все в порядке, парень! – подмигнул Игорь Петрович. – У меня аж два дня рождения. Фактический и официальный. Родился я в один день, а записали на другой. Мама моя не сразу в ЗАГС смогла пойти за свидетельством. А когда пошла, там, когда меня записывали, с датой маленько напутали. Бывает… Но исправлять потом не стали. Подумаешь, неделя разницы. Не год же! Поэтому я всегда два дня рождения отмечаю. Завтра с родней, в узком кругу, а через неделю уж со всеми гуляем, празднуем. А что, удобно!

– Ясненько… – засмеялся Тимофей – чем дальше, тем сильнее нравился ему тесть, мужик простой и открытый. – Повезло!

– А ты рыжий, смотрю… Ох, девки, бойтесь рыжих и косых!

Тимофей захохотал уже в голос, даже в легких закололо.

…Их с Кирой поселили на втором этаже в одной комнате, просторной, с минимумом мебели, но тоже очень уютной. Тимофей немного переживал до того, не хотелось бы проводить ночь без невесты… Десять лет он спал с Кирой в одной кровати. А вдруг родичи Киры решат соблюсти этикет, поселят их в разных местах?

Но нет, отец с матерью у Киры оказались людьми нормальными, без предрассудков.

Мать Киры, показывая Тимофею комнату, сказала, смущенно улыбаясь:

– Вот, здесь жить будете с Кирой. Как, ничего?

– Да все отлично, Ольга Витальевна!

– Если что, обращайтесь… – прошелестела будущая теща, потупив глаза и пятясь к двери. – Будьте как дома, деточки мои!

Кира с Тимофеем остались вдвоем.

– Слушай, вы с матерью – одно лицо. Только та старше, конечно, – выпалил Тимофей.

– Говорят, что, если хочешь узнать, как будет выглядеть твоя жена в старости, посмотри на ее мать, – усмехнулась Кира.

– Отлично будешь выглядеть! Мне повезло.

Чуть позже Ольга Витальевна позвала вниз, пить чай. Кира отказалась, сославшись на усталость, а Тимофей спустился, хотя тоже был измучен дорогой, даже голова болела – не сильно, но очень противно.

Посидел часок с тестем (Ольга Витальевна с Гелей тоже ненадолго задержались, ушли спать), выпили сладкого домашнего вина.

Кира уже дремала. Когда Тимофей поднялся, она сонным голосом недовольно попросила не шуметь и не тревожить ее.

– Вот всегда так… – раздраженно буркнул в ответ Тимофей и нырнул под одеяло. Подушка приятно пахла чем-то, какими-то лесными травами.

Все здесь казалось ему чудесным – и дом этот, и будущие родственники, вот если бы еще только голова не болела… Кстати, и Ольга Витальевна, если присмотреться, оказалась очень кроткой женщиной, вряд ли она притесняла Киру.

И чего Кира не вспоминала даже про своих предков? Нет, они созванивались, Кира и ее родители, и вроде как встречались: когда Тимофей был в командировке в Австрии, на пару дней в их с Кирой квартиру приезжала Ольга Витальевна с Гелей… Но не было любви какой-то, что ли, у Киры к ее родне. Кира всегда жила так, словно ее, этой родни, не существовало.

Может быть, Кира – холодная эгоистка?

«Боже мой, а ведь правда… – От неожиданности тело у Тимофея даже мурашками покрылось, его озноб прошиб. – Я дурак. Всегда все замечаю – что в жизни происходит, как другие люди между собой общаются; по работе тоже – как только где колебания в экономике… Но главного-то и не заметил! Вот что называется – сапожник без сапог! Десять лет не обращал внимания на то, как Кира практически игнорировала своих родителей. Своих родных, самых близких людей! Уехала отсюда в шестнадцать лет… Тринадцать лет дома не появлялась. И сейчас с великим трудом заставила себя приехать. А это ведь знак! Показатель того, какой она человек, как относится к тем, кто ее любит. Но если так, то и на меня ей наплевать. Я ведь, если подумать, чуть не облизываю ее всю, кожу живьем с себя готов содрать ради нее… А она? Она спокойно принимает дары мои (как материальные, так и нематериальные) и… как само собой разумеющееся! В ЗАГС еле затащил, спустя столько лет! Она хорошая, она мне верна, я точно знаю. Но она холодная. И больше того – ей и не надо ничего. Ужасно, когда женщины корыстны, но не менее ужасно, когда они просто позволяют рядом с собой жить. А Кира именно что позволяет… Она любит только свою музыку, а я, я живой человек, из плоти и крови, я задаром ей не нужен!»

– Кира. Кира, проснись! – вскочив, яростно зашипел Тимофей. – Скажи честно – ты меня любишь?!

Пауза. Но Кира не спала – темнота была наполнена чем-то, каким-то невидимым, неслышимым движением.

Наконец шепотом, тающим, прекрасным, нежным голосом, ответила:

– Тимочка, я люблю тебя. Только, пожалуйста, спи уже.

«О господи… Врет ведь!»

– Ты какая-то не такая.

– Тимочка… Завтра тяжелый день.

– Тяжелый? Дэ Рэ в узком кругу – вот что твой папа сказал.

– Ты просто не знаешь наш узкий круг. Это три мои тетки, их мужья, тоже числом три, кажется, и их дети…

– У твоего отца еще три сестры?

– Двоюродные. Не родные. Но как родные. У моего отца умерла мать, моя бабушка то есть… Ему тогда было четырнадцать лет. И его тогда взяла себе на воспитание сестра покойной матери, бабушка Маруся, у которой уже своих трое детей было.

– Ого, – Тимофей на некоторое время отвлекся. – Сколько родни! И ты их всех не видела все эти тринадцать лет?

– Да, – просто ответила Кира.

– И получается, ты даже не видела, как растет твоя родная сестра Ангелина?

– Да. Да, да, да.

Этой ночью Кира хотела спать и могла заснуть, она это чувствовала, а вот Тим – наоборот – пыхтел, потел, ворочался с боку на бок, приставал с глупыми вопросами и очень мешал Кире. Затих только под утро.