Сандра Браун - Алиби

— Хорошо, у нас есть над чем поработать, — заключил Смайлоу. — У нас нет ни оружия, ни подозреваемого. В этом отеле множество служащих и постояльцев. Кто-нибудь наверняка что-то видел. Так что давайте начнем опрашивать людей.

Когда Смайлоу уже подходил к дверям, один из детективов сказал ему вслед:

— Приближается время ужина. Им это не понравится. На что Смайлоу ответил:

— А мне плевать. — И никто из работавших с ним в этом не усомнился. — А что с камерами наблюдения? — спросил он. Все в “Чарлстон-Плаза” было сделано по последнему слову техники. — Где пленки?

— С ними какой-то бардак.

Рори повернулся к детективу, которого еще раньше посылали проверить систему безопасности отеля.

— Что еще за бардак?

— Вы сами понимаете, беспорядок. Всеобщая паника. Так что на пленки пока рассчитывать не приходится. Их пока не могут найти.

Смайлоу выругался сквозь зубы.

— Тот, кто за это отвечает, пообещал, что пленки скоро будут у нас. Но вы же знаете… — Детектив пожал плечами, как бы говоря: “Что взять с этих штатских?"

— Сообщите мне немедленно, как только они будут в нашем распоряжении. Я хочу сразу же их просмотреть. — Смайлоу обращался к ним ко всем. — Это преступление привлечет всеобщее внимание. Никто не должен говорить с прессой, кроме меня. Держите рот на замке, вы меня поняли? След преступника остывает с каждой минутой, так что давайте приниматься за работу.

Детективы вышли в коридор и отправились опрашивать гостей и служащих “Чарлстон-Плаза”. Люди никогда не любят отвечать на вопросы, потому что чувствуют себя в чем-то виноватыми, так что детективам предстояла неприятная и утомительная работа.

Рори повернулся к доктору Мэдисону:

— Сколько времени вам понадобится?

— Парадней.

— К понедельнику у меня будут результаты?

— То есть мои выходные летят к чертям.

— Мои тоже, — Смайлоу и не думал извиняться, он просто констатировал факт. — Мне нужна и токсикология, и все-все.

— Как всегда, — улыбнулся Мэдисон. — Я сделаю все, что в моих силах.

После того как тело унесли, Смайлоу обратился к эксперту из группы по осмотру места преступления:

— Что у вас?

— Нам повезло, что отель совсем новый. Не так много отпечатков, и вполне вероятно, что большинство из них принадлежит самому Петтиджону.

— Или преступнику.

— Я бы на это не рассчитывал, — нахмурился эксперт. — Такой чистоты мне еще не приходилось видеть.

Когда номер “люкс” опустел, Смайлоу прошелся по нему сам. Он лично проверил все, открыл каждый ящик, осмотрел стенной шкаф и встроенный в стену сейф, заглянул под матрас, под кровать, в ящик с лекарствами в ванной комнате, в бачок унитаза. Он искал любую мелочь, что мог оставить Лют Петтиджон и что указывало бы на личность преступника.

Но Смайлоу нашел только Библию и телефонный справочник Чарлстона. Он не нашел ни одной личной вещи — ни записной книжки, ни счетов, ни билетов, ни нацарапанных наспех записок, ни оберток от еды, ничего.

В мини-баре не хватало двух бутылок шотландского виски, но использован был только один стакан, если только убийца не оказался настолько умен, что прихватил свой стакан с собой. Но Смайлоу поговорил с горничной и выяснил, что в номере всегда было четыре высоких стакана и теперь оставалось три чистых.

Если говорить о месте преступления, то оно было практически стерильно, если не считать пятен крови на ковре в гостиной.

— Детектив?

Смайлоу, задумчиво разглядывавший пятна крови, поднял голову.

На пороге стоял полицейский и большим пальцем указывал в коридор:

— Она хочет войти во что бы то ни стало.

— Она?

— Я. — Женщина отодвинула в сторону полицейского, словно это была надувная игрушка, сняла желтую ленту с проема и вошла внутрь. Быстрые темные глаза обежали комнату. Когда она увидела пятна крови, то разочарованно вздохнула. — Мэдисон уже увез тело? Вот черт! — с отвращением констатировала она.

Смайлоу посмотрел на свои наручные часы и сказал:

— Поздравляю, Стефи. Ты побила личный рекорд скорости.

Глава 3

— Я подумал, что вы ждете мужа и детей.

— Когда?

— Когда вы вошли в павильон.

Женщина не попалась на удочку Хэммонда, а лишь продолжала облизывать свое мороженое. Только когда деревянная палочка стала совсем чистой, она произнесла:

— Это вы таким образом пытаетесь выяснить, не замужем ли я? Он придал лицу сокрушенное выражение.

— А мне-то казалось, что я такой хитрый.

— Спасибо за шоколадное мороженое с орехами.

— А вы таким образом не отвечаете на вопрос? Они, смеясь, подошли к деревянным ступенькам, ведущим к пирсу. Он возвышался примерно фута на три над водой. Вода медленно шлепала о столбы внизу под изъеденными непогодой досками. Деревянные скамьи обрамляли пирс по периметру, их спинки служили перилами. Хэммонд повел женщину к одной из скамеек.

На каждом углу стоял фонарь, но лампочки светили неярко и не мешали. Между ними были натянуты гирлянды, такие же, как в павильоне для танцев. Они украшали пейзаж, придавая старому пирсу романтический вид.

Дул мягкий бриз, но его было достаточно, чтобы отогнать москитов. Внизу, в тине у берега, квакали лягушки. На ветвях дубов, с которых свисали ленты испанского мха, распевали цикады.

— Хорошо здесь, — заметил Хэммонд.

— Гм. Странно, что это место никого не привлекло, — Я зарезервировал его только для нас двоих.

Женщина рассмеялась. Последние пару часов они много смеялись, пробуя, не обращая внимания на калории, то, что готовили в палатках, бесцельно переходя от одного продавца к другому. Они полюбовались домашним компотом из персиков и отборной фасолью, поучились обращаться с новинками техники и посидели на мягких сиденьях новых тракторов. Хэммонд выиграл маленького плюшевого мишку, бросая бейсбольный мяч, и подарил ей. А она наотрез отказалась примерить парик, хотя продавщица очень уговаривала ее.

Они прокатились на “чертовом колесе”. Когда их кабина остановилась на самом верху и начала раскачиваться, у Хэммонда закружилась голова. Это был один из самых беззаботных моментов в его жизни с…

Он просто не мог вспомнить более беззаботного момента.

Казалось, все нити, крепко привязывающие его к земле — люди, работа, обязанности, — вдруг оборвались. Несколько секунд Хэммонд Кросс свободно парил над землей. Он мог ни о чем не думать, и у него было так легко на душе, как никогда еще не бывало. Он мог радоваться обществу женщины, с которой встретился всего пару часов назад.

Хэммонд вдруг резко обернулся к ней и спросил:

— Так вы замужем?