Сандра Браун - Влюбленные

Он уже учился в колледже, когда его отец и мать погибли в автомобильной катастрофе. И хотя тогда он был уже почти взрослым, близкие отношения с супругами Хедли приобрели для него особое значение.

Это были его единственные, самые дорогие и родные люди на свете.

Разглядывая Доусона, Хедли неодобрительно нахмурился, как сделал бы на его месте настоящий отец, наконец-то дождавшийся своего непутевого сына. Гэри Хедли был намного ниже Доусона, который еще в школе дорос до шести футов и четырех дюймов[6], однако он всегда излучал такую силу и такую уверенность в себе, что разница в росте почти не бросалась в глаза. Сейчас Гэри было шестьдесят пять, но он до сих пор сохранил густые темные волосы, которые лишь на висках были чуть тронуты сединой. Ежедневная трехмильная пробежка, занятия в тренажерном зале и правильная диета, за соблюдением которой строго следила Ева, помогали ему поддерживать отличную физическую форму, которой могли бы позавидовать многие его ровесники.

— Судя по твоему виду, тебе здорово досталось, — изрек наконец Хедли, качая головой. — Как сейчас говорят «по полной программе».

— Можно сказать и так, — согласился Доусон. — Ты же знаешь, мы с Хэрриет никогда особенно не ладили, но сегодняшняя стычка получилась особенно неприятной. Она ведь теперь мой начальник.

— Я, собственно, имел в виду твою поездку в Афганистан, — сказал Хедли, когда Доусон опустился в предложенное кресло.

— Да, там действительно бывало нелегко! Но по сравнению с Хэрриет даже талибы могут показаться ангелами.

— Выпьешь?

Доусону очень хотелось выпить, да что там выпить — он бы отдал многое, чтобы напиться и ничего не помнить, но не мог же он сказать такое своему крестному! Разыгрывая нерешительность, Доусон бросил взгляд на часы:

— Мне кажется, для выпивки еще рановато…

— Где-нибудь на земном шаре уже наверняка наступило пять часов, — возразил Гэри. — Кроме того, у нас особый случай. Нужно же отметить возвращение блудного сына. Вот и треснем по рюмашке, пока Ева готовит упитанного тельца…

В его интонациях Доусону послышался упрек, и он отвел глаза.

— Извини, что не добрался до вас раньше, но… Мне нужно было многое доделать, привести в порядок мои записи и… и я еще не закончил. По правде говоря, я только-только начал. Конца этому не видно! Тем не менее мне показалось, что у тебя какое-то срочное дело. Вот я сразу и примчался. Что случилось?

— Срочное дело?.. Можно сказать и так. — Поднявшись, Хедли заглянул во встроенный бар, налил два бокала бурбона[7] и протянул один Доусону. Отсалютовав ему своим бокалом, Хедли сделал глоток.

— В последнее время я стал больше пить, — заметил он.

— Тебе это полезно.

— Для снятия стресса?

— Говорят, алкоголь действительно помогает.

— Ну, может быть… — с сомнением кивнул Хедли. — По крайней мере теперь я живу и знаю, что каждый день меня ждет маленькая радость. А то и две, если Евы нет поблизости…

— Думаю, у тебя хватает радостей и без виски.

— Ждать старости и смерти — в этом счастья мало.

— Знаешь, пожалуй, будет лучше, если Ева не услышит, как ты говоришь подобные вещи.

Хедли пробормотал себе под нос что-то неразборчивое и сделал еще один глоток.

— Напрасно ты относишься ко всему этому так… негативно. Ты просто еще не привык — ведь прошло, наверное, не больше месяца с тех пор, как ты узнал о…

— Двадцать пять дней, — уточнил Хедли.

— Тем более. — Доусон сделал из бокала деликатный глоток, хотя больше всего на свете ему хотелось выпить свою порцию залпом и потребовать еще одну.

— Довольно трудно вдруг оказаться не у дел после того как… Ведь я проработал в Бюро всю свою сознательную жизнь!

Доусон сочувственно кивнул, прислушиваясь к тому, как выпитый бурбон согревает тело, успокаивает нервы, приводит в порядок мысли. Он уже заметил, что алкоголь действует на него лучше и быстрее, чем лекарства: свою таблетку Доусон принял уже минут десять назад, но до сих пор не чувствовал никакого эффекта. А вот виски подействовал сразу.

— Но ведь твоя отставка пока остается неофициальной, — заметил Доусон. — Так что формально ты все еще на службе, не так ли?

— Формально — да, а фактически… Впрочем, какая разница? Через месяц я официально превращусь в пенсионера-бездельника.

— Через месяц? Ты накопил столько отгулов и сверхурочных?

— Да. Но говорю тебе как на духу: я готов работать вообще без выходных, лишь бы оставаться на службе как можно дольше.

— В таком случае могу посоветовать только одно: используй этот месяц, чтобы подготовиться к переходу от сложной, изматывающей работы к давно заслуженному отдыху.

— К отдыху, как же!.. — фыркнул Хедли. — Как только меня вытурят на пенсию официально, мы с Евой отправляемся в двухнедельный круиз на Аляску. Она даже билеты уже купила, зарезервировала номера в гостиницах и все такое…

— На мой взгляд, звучит неплохо. А разве ты имеешь что-то против круиза? Или против Аляски?..

— Ты хоть знаешь, что такое Аляска зимой? Мороз, снег, из отеля носа не высунешь… Не-ет, уж лучше пусть мне вырвут ногти пассатижами!

— Да брось! Не может быть, чтобы это было так страшно!

— Тебе легко говорить, ведь не ты туда поедешь, а я… Понимаешь, — доверительным тоном добавил Хедли, — Ева велела мне сходить к врачу и попросить у него выписать мне рецепт на «Виагру». На все две недели!

— Гм-м… Уж не хочет ли она, чтобы ты компенсировал ей все те одинокие, пустые ночи, когда ты торчал на работе вместо того, чтобы возвращаться домой?

— Что-то вроде того.

— Ну и что тут такого? Конечно, тебе придется потрудиться, но я уверен — вы оба останетесь довольны.

— Спасибо за сочувствие. — Хедли снова отсалютовал ему бокалом, глотнул бурбона и спросил: — А что у тебя произошло с этой твоей Драконшей? Ну, с Хэрриет?..

Доусон рассказал о разговоре с редакторшей и о репортаже, который та велела ему написать.

— Слепые воздухоплаватели? — переспросил Хедли, и Доусон пожал плечами.

— Так-так… — Откинувшись на спинку кресла, Хедли долго и внимательно рассматривал крестника, так что тот в конце концов почувствовал себя неловко под его взглядом.

— В чем дело? — не выдержал он наконец. — Тоже хочешь сказать, мол — оброс как папуас, да?

— Мне абсолютно безразлично, что у тебя на голове, — хладнокровно парировал Хедли. — Куда больше меня заботит, что творится внутри ее. Что с тобой происходит, сынок?

— Ничего.

Хедли только бросил на него еще один взгляд. Он ждал ответа — честного ответа, и Доусон, порывисто вскочив, отошел к окну. Подняв жалюзи, он долго рассматривал ухоженную лужайку перед домом.