Моника Маккарти - Властелин ее сердца

– Но вы дадите мне слово, что не причините вреда какому-нибудь стражнику?

Он издал резкий звук, который можно было расценивать как смех:

– Моего слова вам достаточно?

– Да.

Он помолчал, словно ее ответ удивил его.

– Очень хорошо, даю вам слово, что приложу все усилия, чтобы никто не был убит.

Он произнес эти слова торжественно, как клятву. У Розалин не было причин доверять ему, и все же она поверила. Достаточно, чтобы бросить ему веревку.

Она отодвинулась, и спустя всего несколько мгновений он уже стоял перед ней. На самом деле, нависал над ней. Его огромное мускулистое тело, казалось, заполнило все помещение. Господи, он был даже выше и мощнее, чем она думала. Инстинктивно Розалин отпрянула назад, и все предупреждения брата всплыли в ее памяти.

Перережет тебе горло… Подлый варвар… Злобное животное…

Шотландец замер.

– Тебе нечего бояться, девочка. Я не причиню тебе зла. Я обязан тебе жизнью.

Частично ее страх утих. Хоть Шотландец своей физической мощью походил на зверя, но оставался человеком и обладал благородным сердцем. Ей только хотелось, чтобы было не так темно. Она хотела вблизи рассмотреть его лицо, но сейчас видела только тень. Зато ее остальные чувства обострились, и она уловила смешанный с промозглым воздухом ямы мускусный запах хорошо поработавшего тела, который не был таким неприятным, как она ожидала.

– Кто вы? – спросил он.

Розалин покачала головой:

– Это не важно.

– Почему вы это делаете?

Она не была уверена, что сама толком знала это, но, стоя рядом с ним, чувствовала, что это правильно.

– Это моя вина. Я не хотела причинить никому вреда. Я просто старалась помочь.

– Это вы приносили еду. – Он сказал это так, будто нашел ключ к головоломке, но все равно это не имело смысла.

Розалин кивнула.

– Сколько тебе лет, девочка?

Что-то в его голосе заставило ее вздернуть подбородок и выпрямить спину.

– Восемнадцать, – солгала она.

Розалин почти физически ощутила, что Шотландец улыбнулся. Он не мог быть намного старше нее, но заставлял ее чувствовать себя ребенком. Даже в темноте казалось, что он видит ее насквозь. Словно он знал причину, по которой она помогала ему. Шотландец, вероятно, привык к тому, что женщины восхищаются им. Привык к молоденьким наивным девушкам, которые делали глупости ради него.

Но с Розалин все было по-другому. Она исправляла несправедливость. В основном.

– Неважно, сколько тебе лет. Ты совершила добрый поступок и я благодарен тебе за это. Ты не виновата в том, что произошло, хотя я не сожалею о том, что ты так думаешь, поскольку в противном случае я все еще был бы в этой яме.

Он замер, услышав что-то.

О Боже, стражник! Розалин так увлеклась разговором с ним, что совершенно забыла о стражнике. Солдат, должно быть, услышал что-то и решил выяснить, в чем дело. Прежде чем она осознала, что произошло, Шотландец схватил ее, прижал к себе и рукой зажал ей рот.

Розалин беззвучно ахнула, сначала от шока, а потом от леденящего страха. Она чувствовала себя так, словно ее заковали в стальной панцирь. Каждый дюйм тела Шотландца был жестким и несгибаемым, начиная от груди, прижатой к ее спине, и заканчивая мускулистой рукой, которая обхватила ее поперек туловища. Она попыталась высвободиться, но он только усилил хватку, не давая ей пошевелиться. Когда он обхватил своей большой загрубевшей ладонью ее руку, странное тепло разлилось по ее телу. Не понимая, что он собирается сделать, Розалин испугалась. По крайней мере, она приняла пробежавшую по ее телу дрожь за испуг. Он нежно согнул три ее пальца.

Внезапно Розалин поняла. Он оставил свободным один палец – это означало: один стражник. Шотландец кивнул и медленно убрал руку, которой зажимал ей рот. Вот оно что: он схватил ее только из-за того, что она могла нечаянно издать испуганный возглас.

Умом она это понимала, но сердце все еще продолжало бешено колотиться в груди от страха. Хотя она знала, что это не было единственной причиной. Она внезапно ощутила его близость, почувствовала себя женщиной, которую мужчина впервые держал в объятиях. Он мог быть сделан из стали, но он был теплым. Очень теплым. И ни один мужчина еще ни разу не прижимал ее к себе так близко. Она испытывала такое чувство, будто он полностью поглотил ее и все изгибы их тел были словно подогнаны друг под друга. Розалин была уверена, что это крайне непристойно. Позже она будет шокирована, но сейчас могла думать лишь о необыкновенном ощущении, которое испытывала. Словно она была в тепле, безопасности и ничто ей впредь не угрожало.

Шотландец медленно двинулся вдоль стены, повернув Розалин к стене, чтобы защитить ее своим телом. Она почувствовала, как напряглись его мускулы, когда свет от факела осветил большой зал главной башни. Свет все приближался и приближался. Стражник направлялся прямо к ним!

Розалин не могла дышать. Как от страха, так и оттого, что была прижата к стене стальной массой.

– Что за дьявольщина? – Солдат заметил открытую дверь, вошел в помещение и поднял факел над ямой.

Шотландец отреагировал немедленно. Он двигался так быстро, что у солдата не оставалось ни одного шанса. Резкий удар по горлу, а затем в солнечное сплетение отбросил стражника назад. Он издал удивленный возглас, прежде чем свалился в яму. Факел погас, и спустя мгновение дверь в нише была заперта.

Шотландец повернул Розалин лицом к себе:

– Мне нужно идти. Они станут его разыскивать.

Она беззвучно кивнула, ошеломленная тем, как все быстро произошло.

– С тобой будет все в порядке? – спросил он. – Я сделаю все возможное, чтобы создать видимость, словно нам никто не помогал.

– Со мной все будет в порядке. – Розалин помолчала, не зная, что еще сказать. – Пожалуйста, вам лучше поторопиться.

Но ей не хотелось, чтобы он уходил. Она хотела… она хотела, чтобы у нее был шанс лучше узнать мужчину, который покорил ее сердце.

Возможно, он почувствовал нерешительность своей спасительницы и догадался о ее причине, повернулся, чтобы уйти, но потом тоже заколебался. Прежде чем она осознала, что он намеревается сделать, он взял ее за подбородок своей большой рукой, откинул голову назад и прижался губами к ее губам. Она почувствовала мимолетное ощущение тепла и удивительной мягкости, и тут же все было кончено.

– Спасибо тебе, девочка. Я надеюсь, однажды мы встретимся и я отплачу тебе за все. – Он исчез в темноте.

Розалин с замиранием сердца поднесла руку к губам, словно желая удержать это ощущение тепла и мягкости на всю жизнь. Это был поцелуй благодарности. Просто касание губ, безо всякого намека на страсть. Почти братский – по крайней мере, с его стороны. Но в это мгновение она ощутила вспышку чего-то огромного и магического. Чего-то необыкновенного. Чего-то чудесного.