Гори оно все огнем - Георгий Александрович Ланской
А потом он ее ударил.
Наверное, она все равно бы ушла. Решимость, горевшая в ее глазах в тот момент, не угасала долго, вплоть до момента, когда она уползла в ванную, вытирая разбитый нос и поскуливая, как щенок. Но, даже получив урок, Маша начала отбиваться от рук, и потому Олегу пришлось распускать свои, что, казалось, только раззадоривало ее. И теперь следить за хозяйкой приходилось прислуге, которая докладывала Олегу о каждой попытке этой дерзкой соплячки свинтить. Но она оставила все попытки после того, как ее мамаша, высокомерная красавица, увядающая королева, вдруг обнаружила у себя рак. И Олегу доставило невероятное удовольствие наблюдать за унижением всей семейки, пришедшей к нему на поклон. Особенную радость он испытал, когда просить за мамашу принялась его благоверная, унижаясь, стоя на коленях. Тесть, кстати, просил не так горячо. То ли смирился, то ли давно бегал налево. Олег долго хохотал, когда узнал, что тесть имеет схожие интересы с ним и похаживает к госпоже вроде Вероники, только классом пониже.
Конечно, он заплатил за лечение тещи, не чужой все-таки человек, отправил ее в Израиль, с удовольствием устраивал конференции по видеосвязи, хихикая, когда теща, лысая, с обмотанной тряпкой головой, угодливо рассыпала перед ним бисер. Но даже тогда Олег подсознательно думал, что жена еще не оставила своих попыток обрести свободу. И это даже добавляло в его семейную жизнь некую перчинку, хотя все попытки Маши вырваться из его тенет были совершенно беспомощными, пока не прекратились вовсе. Теща все никак не хотела выздоравливать, и денег на ее лечение уходило немерено.
Он заблокировал карты жены, установил программу-шпион на ее телефон и периодически поглядывал, где она пропадает, с огромным удовлетворением отмечая, что она довольно мало перемещается и ничего не пытается покупать. Дай он ей волю, она бы и за собой следить перестала, а ему этого не хотелось. Олег оборудовал в подвале тренажерный зал и заставлял Машу заниматься там, хотя поначалу хотел просто оплатить ей фитнес в клубе. Но в зале, среди этих куриц с силиконовыми грудями и мозгами, жена могла вновь нахвататься дурных мыслей, к тому же там он не мог проследить, чтобы к ней не подкатил красавец с волевым подбородком и набором дежурных комплиментов. Занимаясь в залах, женщины частенько подцепляли такую заразу, как феминизм, наивно полагая, что представляют из себя что-то большее, чем пара титек в придачу к хорошенькому личику.
Ограничив передвижения жены, Олег испытал мстительное чувство превосходства. Запертая в доме, как Рапунцель, Маша мало-помалу теряла связь с реальным миром, становясь все более покорной, как киношная Гюльчатай, бродила по дому или саду и, казалось, радовалась его возвращению с работы, как верная собака. Взяв Машу в Крым, Олег думал, что после этого жена будет ценить его куда больше. А сейчас, когда ему было необходимо, чтобы она сидела рядом, Маша исчезла.
И это выводило его из себя.
* * *
Муж, о котором говорила Маша, настиг их на пляже, когда они трепались за жизнь. Причем трепалась в основном Рита, а Маша слушала, и в ее глазах плескалось что-то вроде зависти к той жизни, которая ей была недоступна. На пляже с утра уже было не протолкнуться, но два свободных шезлонга все-таки нашлись, правда не в очень удобном месте, далеко от воды, в тени высоких туй. Маша разделась, а вот Рита осталась в своей хламиде.
– Я стараюсь не загорать, – пояснила она. – Вредно для кожи, да и вообще… К началу сезона ты возвращаешься на сцену, и это очень плохо, когда ты играешь жертву Освенцима, а сама при этом как головешка черная. Зритель не поверит, что ты от голода умираешь, когда у тебя такой цветущий вид. Грим придется класть штабелями, а от этого потом вся кожа в угрях. Так что чем-то приходится жертвовать даже на отдыхе. Да и вообще, Машенька, я вам тоже не советую долго быть на солнце. Постареете раньше времени.
– Да без разницы, – апатично ответила Маша, и, хотя послушно залезла поглубже в тень, в ее тоне послышались слабые отголоски подавленного бунта. Рита эту интонацию безошибочно уловила. Попотчевав Машу театральными байками, Рита весело рассказала о своей жизни, признавшись, что в Новосибирске бывает часто, но сама она не тамошняя, а из Екатеринбурга в Новосибирск ездит по приглашению театра. Отпахав сезон, возвращается домой, хотя это ее ужасно изматывает. Поэтому она даже прикупила квартирку в новостройке «в очаровательном районе, на берегу реки», но не успела ее толком обставить. Вынув телефон, она с затаенной гордостью показала Маше дом и квартиру, небольшую, очень светлую.
– И главное – все сама, – сказала Рита, вызвав у Маши легкую зависть. – Копила, во всем себе отказывала. Можно было бы в кредит, но очень не хотелось этого рабства.
Примерно в это время на пляже появился мужчина в черной футболке и шортах цвета хаки, при виде которого Маша тут же перестала улыбаться, съежилась и инстинктивно поджала колени к подбородку. Глядя на ее реакцию, Рита моментально все поняла и глянула на мужчину чуть внимательнее, чем он того заслуживал.
Ну, так себе. Мелкопоместный буржуйчик с волевым подбородком и мутной водицей во взгляде. Капитал нажил трудом неправедным, это к гадалке не ходи. Не лишен привлекательности, но в свои – сколько ему? – сорок? – обрюзг от выпивки, сдал и превратился в развалину. Бледная копия чудовища, от которого она в свое время дала дёру. Судя по реакции запуганной женушки, из тех, кто в детстве отрывал мухам крылья и с наслаждением наблюдал, как они беспомощно крутятся на одном месте. Сомнительно, что готов биться в настоящей схватке с истинным хищником, скорее будет доминировать над слабаками, самоутверждаясь таким образом. Год назад она бы сама поостереглась связываться с подобным, но сейчас попытки нагнать на нее страху вызвали бы разве что нервный смех. Вон как зыркает. Недоволен, что его верная наложница сбежала из гарема. Рита с такими прекрасно умела обращаться. Они таяли в ее руках, как воск, теряя все свое мужское превосходство. И потому, взглянув на посеревшую Машу, Рита торопливо шепнула:
– Мужа как зовут?
– Олег, – прошептала она,
