Владимир Гурвич - И корабль тонет…

— Мне плевать, веришь ты или нет. Но ты меня сейчас трахнешь. Иначе я скажу папе, что ты пытался меня изнасиловать. И тебя выбросят отсюда прямо в море, к акулам. Шаповалову раз плюнуть это сделать. Начинай. — Алла стала быстро, со сноровкой профессиональной модели, расстегивать свою одежду. И через несколько мгновений предстала перед Ромова голой. — Ты по-прежнему меня не хочешь?

Ромов чтобы не наливаться вожделением, попытался отвернуться, но Алла обхватила руками его щеки и прижалась ртом к его губам. Затем стала быстро снимать со сценариста брюки.

Еще никогда Ромов с такой ненавистью к партнерше не занимался любовью. Им владел панический страх, что сейчас постучатся в дверь.

Алла не стала даже дожидаться оргазма, едва его член вошел в нее, она тут же выскользнула из-под Ромова и стала одеваться. Он, ничего не понимая, наблюдал за ней.

— Спасибо, я довольна тобой. Ты супер мужчина. Надеюсь, ты сам сумеешь кончить без моей помощи, — равнодушно бросила она и вышла из каюты.

— Мне никогда не нравилась эта Алла, но как поступил с ней отец, это омерзительно. Такие люди, как он не имеют право на существование. Ты согласна со мной?

Взгляд Филиппа сверкал, он требовательно и выжидающе смотрел на Марину, словно не сомневаясь в ее ответе. Она же не знала, как поступить. Она была солидарна с Филиппом, но и осуждать его отца не могла. Наоборот, в ее задачу входит восстановление репутации Шаповалова в глазах сына. Но попробуй это сделать, коль он делает все, чтобы ее лишь испортить еще сильней. Если же она станет на его сторону, это способно оттолкнуть от нее Филиппа. А этот мальчик быстро принимает решения. В этом она уже убедилась.

— Понимаешь, Филипп, мы не знаем всех обстоятельств того, что случилось. Иногда они бывают очень необычными.

— Чего тут необычного, отец в своем репертуаре, решил продемонстрировать перед всеми свою неограниченную власть. И выбрал ее. Какая бы она не была, но она не заслужила, чтобы так с ней обращались.

Какой он, однако, думала Марина. Этим двум людям никогда друг друга не понять. Внезапно к ней пришла странная мысль: а каким был бы мужем Филипп? Счастлива будет женщина, которой он достанется. И дело даже не в наследстве, а в том представление о жизни, которое у него складывается. Вот только сумеет ли он его сохранить? Многие захотят его разрушать. Вот и она должна делать все от себя зависящее, чтобы это случилось.

А если плюнуть на все условия отца и занять сторону сына. Рассказать ему о задании Шаповалова. Нет, это сделать она не осмелится. Просто больше не нужно пытаться переделать Филиппа, наоборот, надо способствовать развитию лучших черт его характера.

Марина так ушла в свои мысли, что даже закрыла глаза. Она чувствовала, что находится на пути к решению, но как трудно преодолеть последний и самый сложный участок дороги.

— Что с тобой, тебе плохо? — услышала она участливый голос Филиппа.

Марина поспешно открыла глаза.

— Нет, все в порядке. Я просто задумалась.

— Могу знать, о чем?

— Конечно, — не без колебаний проговорила Марина. — Мне кажется, ты все же несправедлив к отцу.

— Это все, о чем ты думала? — разочарованно произнес Филипп.

— Разве этого мало, по-моему, это главное.

— Это второстепенное, — уверенно произнес юноша. — Мое отношение к отцу не имеет никакого значения. Он сам по себе, я сам по себе.

— Ты с ума сошел! — мгновенно встревожилась Марина. — Он твой отец. Ты единственный наследник его дела. Вы должны помириться.

Внезапно Марина перехватила подозрительный взгляд Филиппа.

— Ты меня уговариваешь?

— Вовсе нет, — поспешила она опровергнуть его утверждение. — Просто я подумала: если у меня был бы такой отец, я не вела бы себя, как ты.

— Даже если бы он вытворял то, что вытворяет.

Марина уже далеко не в первый раз ощутила, что снова загнала себя в ловушку. Ей хотелось прекратить этот разговор, но как это сделать?

— Поверь, Филипп, я много насмотрелась. Есть люди гораздо хуже его.

— Могу представить, но разве можно оправдывать свои пороки тем, что у других они еще порочней.

— Нет, конечно, но…

Марина замолчала; хоть убейте, но она не знает, что говорить. Может, попробовать подойти к нему с другой стороны. Она давно обдумывала: не пора ли ей извлечь из чехла свое главное оружие. Если бы не эта дурацкая история с Суздальцевым, которая смешала все карты, она бы ни в чем не сомневалась. Но сейчас у нее, кажется, не остается выбора, иначе Филипп окончательно положит ее на лопатки. В их словесных поединках перевес на его стороне.

Марина вдруг улыбнулась и ласково провела рукой по его волосам.

— Давай забудем про них всех. Мы никогда их не переделаем. Главная задача в жизни — быть счастливым. Разве ты этого не хочешь?

— Хочу. — Голос Филиппа прозвучал неуверенно, но Марина не обратила на его интонацию внимания. Главное, она добилась желаемого ответа. — Марина обняла юношу за шею и прижала к своей груди. По многократно проверенному опыту она знала, что этот жест еще не оставил равнодушным ни одного мужчину. — Хочешь, я тебе подарю минуты огромной радости, — прошептала она.

Филипп ничего не ответил, только вздрогнул. И она приняла этот жест за согласие. И еще сильней прижала его голову к своей груди. Она хотела, чтобы он как можно сильней ощутил прикосновение к ней, ее соблазнительную упругость.

Филипп уткнулся в ее грудь, и сквозь футболку она ощутила его губы рядом с соском. Марина слегка переменила позу с тем, чтобы он попал бы ему точно в рот.

Маневр удался, и Марина почувствовала, как он через одежду заглотнул ее сосок. Внезапно Филипп буквально вскочил со стула и отбежал от нее на несколько шагов.

— Нет, я не могу! — закричал он и выбежал из каюты.

Ромов слушал Шаповалова, но в голове неслись собственные мысли. Он спал с любовницей этого миллиардера. Одного из самых богатых людей на земле. Этот факт вызывал в нем странные ощущения, какую-то рыхлую смесь из гордости, тщеславия и сильного страха. Если Шаповалов прознает про это обстоятельство, ему не сдобровать. Ладно, что уж придется проститься с деньгами — это полбеды, но ведь дело может для него кончиться гораздо хуже. Эта богатая скотина не только способна на все, она может себе все и позволить. Подумаешь, если пропадает в океанских просторах какой-то никому неизвестный сценарист; ни одна собака в мире не заинтересуется его исчезновением. Так что Шаповалов, коли захочет с ним расправиться, мало чем рискует.

При одном воспоминании об Алле у Ромова невольно сжимались кулаки, а дыхание перехватывало. Ясно, как день, что она им воспользовалась, как собачкой, чтобы отомстить любовнику за унижение. А на него, Ромова, ей абсолютно наплевать. Даже не стала кончать, ей было вполне достаточно самого факта измены ему. Будь его воля, он бы нашел способ, как отомстить этой суке, чтобы она навсегда пожалела о своем поступке. Но в данных обстоятельствах ему лучше всего даже не думать об этом, а как можно поглубже засунуть внутрь себя обиду, чтобы она не мешала ему жить.