Валерия Вербинина - Разбитое сердце богини

– Папа, – пролепетал пораженный Владислав, – да вы что, поверили всем этим наговорам?

– Нет, – спокойно отвечал старший Шарлахов, – я склонен верить только правде, какой бы она ни была.

И вслед за этими словами он просто вынул пистолет из кармана и выстрелил в затылок лежащему на земле человеку. По шее Тихона потекла тонкая струйка крови.

Звук выстрела далеко разнесся в холодном воздухе. Вороны с криком поднялись с деревьев и черной тучей закружились над лесом.

Владислав, наконец-то вспомнив, что в руке у него оружие, наставил дуло на отца. Рука Владислава дрожала, и тем не менее ему удалось снять пистолет с предохранителя.

– Слава… – прошептала Марина. – Слава, не надо. Это безумие! Он же твой отец!

Владислав облизнул пересохшие губы. Судя по поведению бандитов, они отнюдь не спешили принять его сторону, предоставив Шарлаховым самим разбираться между собой.

– Если ты думаешь, – проскрежетал Владислав, – что сумеешь так же легко разделаться со мной…

Флибустьер, казалось, не видел его и не слышал, что он говорит. Опустив руку с пистолетом, он брезгливо пнул убитого носком ботинка.

– Надо же, – задумчиво промолвил он. – Даже на душе как-то легче стало.

На лбу Владислава выступили крупные капли пота.

– Брось свои штучки! – взвизгнул он, не в силах больше сдержаться. Пистолет ходил ходуном в его руках.

– Ты что-то сказал? – Ипполит Сергеевич бесстрашно повернулся в сторону дула, из которого в любое мгновение могла вылететь его смерть.

– Ладно. – Голос Владислава дрожал ничуть не меньше, чем его руки. – Ты меня перехитрил, ты и капитан… Я его недооценил.

– Зря, – уронил Калиновский.

– Давай помиримся и забудем об этом, – умоляюще продолжал Владислав, обращаясь к отцу. – Все равно Алешку уже не вернешь.

– Ты ведь всю жизнь ему завидовал, а? – заметил Ипполит Сергеевич, испытующе глядя на него.

– Не понимаю, о чем ты.

– Быстро же ты прибрал к рукам мое дело, а? Наверняка уже давно мечтал, как станешь всему хозяином. Верно?

– Твой Алешка был слабак, – с ненавистью выплюнул Владислав. – Ты, конечно, считал его умным, дальновидным и всякое такое, но я-то хорошо его знал, лучше, чем ты. Он никогда не заботился о деле! Целыми днями пропадал у своих баб, а в это время я за него отдувался в банке и на предприятиях. Но что бы я ни сделал, награды всегда доставались ему, а колотушки – мне! Годовой доход удвоен? Заслуга Алеши, ясное дело. Забастовка на заводе? Мой недочет! – Владислав скривил рот в горькой усмешке. – Да, если хочешь знать, он ни в грош тебя не ставил. Сначала он подлизывался к тебе, чтобы потом вить из тебя веревки, а мне говорил: «Бедный папа! Здорово он сдал в последнее время. Наверное, это от того, что у него нет бабы. Ха-ха-ха!» Так что твой Алешка был сволочью, каких поискать. Хочешь знать правду? Я вовсе не жалею, что приказал прикончить его! Рано или поздно я бы все равно это сделал.

Ипполит Сергеевич слушал его, не шевелясь. Только вокруг рта обозначились горькие складки.

– Это из-за нее? – коротко спросил он.

– Что? – Владислав растерялся.

– Это из-за этой змеи ты так разоряешься? – Ипполит Сергеевич мотнул подбородком в сторону притихшей Марины. – Я всегда знал, что эта тварь не доведет тебя до добра.

У Владислава задрожали губы.

– Какой же ты жалкий человечишка, – с ненавистью проговорил он. – Ты так ничего и не понял! Ничего!

– А что тут понимать, – отозвался Шарлахов. – Было у меня два сына, а осталось… Ничего не осталось.

– Тебе не удастся от меня избавиться, – с ожесточением проговорил Владислав. – Я не намерен дать себя убить, к твоему сведению.

– А я и не собираюсь тебя убивать, – отозвался флибустьер. Вслед за этим он разжал пальцы и бросил пистолет на землю.

Несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, отец и сын смотрели друг на друга, не отрываясь. Наконец Владислав кивнул и опустил пистолет. Марина подбежала и вцепилась ему в свободную руку. Никто из бандитов не двигался, но мне почему-то казалось, что большинство из них останется на стороне своего бывшего хозяина, воскресшего из мертвых.

– У меня один вопрос, – подал голос капитан Калиновский. – Никита Боголюбов. Это вы его убили, Владислав Ипполитович?

– Зачем мне его убивать?

– Потому что именно после его смерти вы лихорадочно стали искать козлов отпущения. В чем дело? Никита догадался, кто является причиной смерти Алексея? Он что-то узнал? Мог вас выдать? – Капитан прищурился. – Никита был застрелен из пистолета, как две капли воды похожего на тот, который вы держите в руке. Что такого он узнал, что от него пришлось избавиться?

– Не знаю, о чем вы говорите, – вяло отозвался Владислав. – И вообще, меня там не было! На месте преступления видели совершенно другого человека, и я ничего не выдумываю!

– Охотник? – Шарлахов повернулся к нему. – Ты действительно там был?

– Да, Ипполит Сергеевич. Но, когда я подъехал, Никита был уже мертв. – Охотник поколебался. – Днем ранее я незаметно поставил в его машину жучок, на случай, если Ангел вновь объявится, а меня поблизости не окажется. Когда я забирал записывающее устройство, меня заметил бомж. Думаю, он видел также, что я взял что-то из машины, и сказал Владиславу. Тот понял, что выдал себя, и решил меня убить, а заодно избавиться от Татьяны и вернуть деньги, которые ей дал.

На лице Владислава читалась безнадежность. Этот человек, вчера еще такой уверенный в себе, сдулся, как проколотый воздушный шарик.

– Так Никита все-таки догадался? – спросил у него Ипполит Сергеевич.

– Я нервничал и случайно проговорился, – пробормотал Владислав, пряча глаза. – Нет, я ни в чем не признавался, но он понял, что это я убил Алешу. Это произвело на него сильное впечатление… Он решил, что я как-то связан с Ангелом и остальные убийства – тоже моих рук дело. К тому же он знал, что Ангел охотится и за ним тоже, и стал мне грозить… что позвонит капитану, все ему расскажет… Я не хотел его убивать, но мне пришлось от него избавиться. Честное слово, я не хотел!

– Это все? – оборвал его излияния капитан Калиновский. – Вы убили только Алексея и Никиту, и больше никого?

– Вы собираетесь меня арестовать? – пробормотал Владислав. Судя по всему, он пребывал в полной растерянности.

– Я просто выясняю обстоятельства, – пояснил капитан с широкой улыбкой. – И потом, какой арест, я просто гуляю с друзьями по лесу в свободное от работы время. На вашей совести только Алексей и Никита? Так, Владислав Ипполитович?

Тот кивнул.

– Больше вопросов не имею, – объявил Калиновский.

– Надеюсь, тебе не надо объяснять, что я не желаю тебя больше видеть, – резко промолвил Ипполит Сергеевич, обращаясь к сыну. – Никогда. Равно как и эту… – Он хотел сказать что-то жестокое в адрес Марины, но сдержался.