Линда Ховард - Теперь ты ее видишь

— В каком смысле?

— Сами знаете. Вы стоите кучу денег, и это не пустая игра слов. Женщина способна раздеть мужчину до трусов, отнять у него все, что он заработал, если, конечно, ему не хватило сообразительности с самого начала обезопасить себя. Когда вы женились на миссис Уорт, у вас почти не было денег, не так ли?

— Да.

— А значит, не было необходимости заключать брачный контракт.

— Господа, — невозмутимо заговорил Ричард. Он относился к следователям с пониманием и желал им успеха. — Если вы спрашиваете, не теряю ли я при разводе половину своего состояния, то ответ будет отрицательный. Когда мы вступали в брак, семья моей жены была богата. Ее отец настоял на контракте, желая в случае развода уберечь от меня свои деньги. Но соглашение было взаимным. Каждый из нас оставался при своем; Кандра не могла и притронуться к моему имуществу.

Ричард заметил быстрый взгляд, которым обменялись полицейские. Один из возможных мотивов отпадал.

— Разумеется, у вас есть копия этого контракта.

— У моего адвоката, Гэвина Уэллса. Второй экземпляр хранится у Оливии Ю, поверенной Кандры.

Полицейские записали названные имена.

— Ваша экономка утверждает, что между вами и миссис Уорт возникли некоторые трения из-за условий развода.

«У экономки слишком длинный язык», — подумал Ричард и сказал:

— Кандра была недовольна условиями. Она хотела получить больше, но после долгих препирательств все же согласилась подписать документы. Это должно было произойти сегодня в час дня в присутствии наших адвокатов. — Ричард машинально глянул на часы и отметил, что уже два. Он так и не позвонил Гэвину, чтобы отменить встречу, но Гэвин сам все узнает. Ему кто-нибудь сообщит, например, Оливия. Наверняка ей уже позвонил кто-то из друзей Кандры, якобы для того, чтобы сообщить новость, а на самом деле желая разнюхать подробности.

Известие о том, что Кандра согласилась подписать бумаги, исключало еще один мотив. Детективы крепко задумались.

— У вас есть ключ от ее квартиры? — осведомился Аквино, вступая в разговор впервые с той минуты, когда они переступили порог камеры для допросов.

Ричард покачал головой.

— Нет. Я ни разу не бывал у нее дома.

— Ни разу?

— Никогда. — Это совершенно определенное утверждение было труднодоказуемым. Понимая, что следователи думают сейчас об образцах волокон ткани, возможно, оставшихся на месте преступления, Ричард добавил:

— Кандра дважды приезжала ко мне побеседовать и забрать свои вещи, но я ни разу не был в ее квартире.

Полицейские скрыли разочарование. Теперь можно считать, что любое обнаружение идентичных образцов волокон в двух домах имеет свое объяснение. Все, что сообщил Ричард, было нетрудно проверить, и детективы это понимали.

— Миссис Уорт пользовалась успехом в обществе. Вы не ревновали ее к мужчинам?

Не выдержав, Ричард рассмеялся. Но смех прозвучал безрадостно.

— Нет.

— Когда она подала на развод…

— Она не подавала. Это сделал я.

— Вот как? — Еще один быстрый обмен взглядами. — Какова же была причина?

До сих пор Ричард ни одной душе не признался, отчего его разрыв с Кандрой оказался столь быстрым и окончательным. Суини узнала об этом только потому, что стала свидетельницей последней их ссоры. Ему не хотелось говорить о Кандре ничего дурного, в особенности того, что могло достичь ушей ее родителей.

— Ее родителям лучше не знать об этом, — сказал он наконец. — Старики будут убиты.

— О чем вы, мистер Уорт?

— Мне стало известно, что два года назад Кандра сделала аборт. Она не сказала мне о том, что беременна.

Полицейские, нахмурившись, откинулись на спинки кресел.

— Наверное, вы огорчились, — проговорил Аквино. Ричард бросил на него изумленный взгляд.

— Так, самую малость, — отозвался он, почти не скрывая издевки. — В тот же миг наша семейная жизнь закончилась. Я больше не хотел видеть Кандру. Я выгнал ее из дома, сменил замки и на следующий день подал на развод.

— Вы до сих пор ощущаете ненависть к ней?

— Скорее горечь, сожаление.

— Где вы были вчера вечером, господин Уорт?

— Вчера у меня состоялся деловой обед в «Четырех временах года».

Это тоже было нетрудно проверить.

— Когда вы уехали?

— В половине одиннадцатого.

— Куда вы направились оттуда?

— Домой.

— Вы были один?

— Да.

— Вы звонили кому-нибудь, разговаривали с кем-нибудь?

— Нет. Я занялся биржевым анализом на компьютере и разобрал сообщения, полученные по электронной почте. Точное время записано на диске машины.

— Когда вы закончили работу?

— После полуночи. Ближе к часу, если не ошибаюсь.

Ричард не знал предполагаемого времени убийства, но краем уха слышал, как кто-то сказал, будто бы Кандра не успела переодеться после вечеринки. Возможно, момент убийства примерно совпадал со временем ее возвращения домой. Известно, что Кандра оставалась на вечеринках до самого конца, будь то полночь или рассвет.

— Что вы делали потом?

— Отправился в постель.

— Один?

— Да.

Аквино вздохнул, лицо Райтнера выразило усталость. Ричард понимал, что он — их главная надежда, но ему удалось исключить все обычные мотивы. Дело, казавшееся простым и очевидным, начинало запутываться всерьез.

— Мы бы хотели, чтобы вы остались здесь до тех пор, пока мы кое-что не проверим, — сказал Райтнер.

— Понимаю. — Ричард бросил на полицейских уверенный взгляд, свидетельствовавший о том, что он прекрасно понимает все происходящее здесь. — Теперь я, пожалуй, не отказался бы от чашечки кофе… если, конечно, меня потом отпустят в туалет.

На лицах следователей появились унылые улыбки и тут же исчезли.

— Да, конечно. Вам какой?

— Черный.

— Я бы не советовал. — Аквино двинулся к двери. — Кофе следует разбавлять, даже если при этом он теряет цвет.

— Мне и так сойдет. — Ричард с тревогой подумал о Суини, не зная, как она провела ночь. Он уже не сомневался, что на ее последней картине будет изображена Кандра. Что, если она закончила картину минувшей ночью? Что, если у нее опять озноб? Что, если она нуждается в его поддержке?

Ричарду так сильно хотелось позвонить Суини, что он едва подавил это желание. Позволить полиции взять Суини на заметку означало бы впутать ее в это дело. Ричард не был на месте убийства, но если Суини изобразила его хоть сколь-нибудь правдоподобно, следователи, вполне возможно, сочтут это подозрительным. Ричарда очень интересовало, появилось ли на картине второе лицо — лицо убийцы.

— Нельзя ли мне связаться со своей конторой? — спросил он. Если бы Суини нуждалась в нем, она уже позвонила бы туда.