Филлис Уитни - Слезинка на щеке

Когда она вышла из душа, Фернанда уже спустилась, оставив ей записку, чтобы она к ней присоединялась, если чувствует себя в силах. Кофе должен помочь, гласил поскриптум. Она оделась — ее слегка шатало — и последовала вниз.

Каждое утро для них составляли вместе два столика в обеденной части вестибюля, потому что к ним присоединялись Ванда с Бет. Все они сидели перед ней — Фернанда выглядела спокойной и собранной, совсем не похожей на человека, скрывающего ужасные тайны.

Джонни развлекал Бет, а Ванда смотрела на ребенка с той самой поглощенностью, которую Доркас и раньше в ней замечала и которая заставляла ее чувствовать себя неуютно.

Они подняли глаза, когда она к ним подошла. Бет вскрикнула от радости, в глазах Джонни стоял вопрос.

«Какие планы на сегодня?» — спросила Доркас у Фернанды за первой чашкой кофе, стараясь, чтобы ее слова звучали непринужденно.

«У меня назначено несколько встреч, — сказала Фернанда. — А Джонни сказал мне, что обещал свозить тебя в Филеримос, если я вас отпущу. Я не смогу с вами поехать, но может, он и прав, что тебе не помешает перемена места. Я не буду вас просить делать для меня записи или писать отчет. Я не думаю, чтобы там было много, чего смотреть, разве что монастырь и сам вид с горы. Когда вы отправляетесь?»

Джонни улыбнулся Доркас: «Думаю, что где-нибудь за час до полудня». Он вспомнил про «час дьявола».

Когда завтрак закончился. Фернанда послала миссис Петрус с поручением, и Бет оказалась при ней. Когда Доркас попыталась оставить ребенка при себе, ее быстро поставили на место.

«Ты сейчас неспокойна, — сказала ей Фернанда, когда они вернулись в комнату. — Ты должна понимать, что, когда ты такая, тебе лучше не общаться с Бет. Это ее пугает. Я надеюсь, что, когда ты вернешься, ты уже полностью оправишься от вчерашнего».

Несмотря на свои благие намерения, Доркас вышла из себя. В гневе она повторила свои слова о том, что с ней произошло, пока она дожидалась их с Джонни внизу прошлой ночью. Фернанда выслушала все это бесстрастно, с выдержкой медсестры, которая должна проявлять терпение с трудным пациентом. Не успела

Доркас кончить свой рассказ, как поняла, насколько все это безнадежно. Фернанда. Фернанда воздвигала в своем сознании барьер, и через него не пробьешься, пока она его не снимет сама.

Утром Доркас отправилась на прогулку по улицам города. Она старалась обрести над собой контроль. Принимать реальность, значит жить в ней. Не надо стыдиться своего страха, если он оправдан.

Смириться с существованием Джино было очень тяжело. Это обрубало все пути. Если вчера она спокойно могла находиться рядом с Джонни, то теперь между ними стоял Джино — это могло не только травмировать ее, но и оказаться небезопасным для Джонни. Стоит только вспомнить, что случилось с Маркосом. Хуже всего было то, что Джино — отец Бет, и он ее никогда не отдаст. С помощью Фернанды может оказаться очень легко оторвать Бет от матери и передать ее отцу, вернув Доркас в лечебницу.

Она боролась с зарождавшейся у нее внутри знакомой истерикой. На этот раз она не сломается. На этот раз она будет бороться, отдавая себе отчет в окружающем ее предательстве и своей полной вменяемости. Джонни дал ей это, Джонни и не подозревает, как многим она ему обязана.

Сегодня она не увидела человека с опущенным козырьком — когда вышла из отеля и когда возвращалась— тоже. Но перед тем как спуститься вниз к Джонни, она выглянула с балкона и вновь увидала его внизу. Она позвала Джонни, чтобы показать ему этого соглядатая. Наверное, человек заметил, как они смотрят вниз, потому что он затушил сигарету об каблук и, невзирая на свое плотное тело, быстро и легко скрылся за углом. На Джонни это особого впечатления не произвело. Тем не менее, когда они сели в машину, он ради нее объехал весь квартал. Человек, которого она приметила, не показывался.

В первую часть пути мысли о нем не давали ей покоя, и у нее было то же чувство, что и раньше — что за ней следят.

Они снова выехали на прибрежную дорогу и поехали в сторону Камироса. Сидя за рулем, Джонни поддерживал ленивую благодушную беседу, но она знала, что он пытается отвлечь ее от тревожных мыслей. Только один раз она его перебила.

«Ты доверяешь Фернанде, не так ли?»

«Она всегда была со мной честна», — с готовностью ответил он.

«Даже тогда, когда еще был Джино?»

«Даже тогда, — сказал он. — И я повторяю, что, по-моему, он использовал ее как надежное прикрытие. Я думаю, что она не подозревала, что происходит».

«На этот раз ей придется обо всем узнать, — сказала Доркас. — Она ему помогает сознательно».

«Если только ты в чем-то глобально не ошибаешься», — мягко произнес Джонни.

После чего она уставилась прямо перед собой и новых попыток не предпринимала. Над ней сжимались все те же стены. Ее криков никто не услышит, даже если они ее раздавят. Никто. Даже Джонни. Так, должно быть, себя чувствует человек, попавший в тюрьму по ложному обвинению, думала она. Бессильный до кого-нибудь достучаться, заставить кого-нибудь себе поверить. Разве что — разве что Фернанда и Джонни правы, а она ошибается. Разве что, у нее действительно мания преследования, она так боится Джино, что ей кажется, что он ожил и постоянно ей угрожает. Но тогда он, конечно, ей бы везде мерещился. Тогда она решила бы, что именно он следил за ней около отеля, но это не так. Хотя она и не разглядела лица, но это был большой человек, значительно больше Джино.

Впервые после того, как она обрела душевное спокойствие, у нее возникли сомнения в себе, и она этого не допустит.

Дорога проходила мимо маленьких деревушек. Они проезжали дома, двери которых были выкрашены в яркие цвета, чаще всего в синий, столь популярный на Родосе. На многих дверях сушились венки — венки из весенних цветов, которые позже сожгут на праздновании середины лета в канун дня Святого Джона.

Они свернули с побережья и снова оказались на дороге в аэропорт. Вдалеке, за открытым полем можно было различить здание аэропорта и ангары. Слева поднимались крутые скалистые отроги горы Филеримос. Это была длинная горная гряда с плоскими вершинами.

«Там довольно много гор, — сказал Джонни. — Где начнем наши поиски?»

«Место должно находиться рядом с Замком Принцессы, — сказала Доркас. — То есть около церкви, и мы начнем с ее окрестностей. Что-нибудь да найдем. Я уверена».

После симпатичного пригородного поселка Трианда дорога повернула прямо в горы. Дорога петляла среди сосен, круто взбираясь вверх, пока они, наконец, не выехали на широкое пространство рядом с вершиной. Перед ними располагался туристский автобус, и, когда они выбрались из машины, им навстречу через железные ворота, ведущие на территорию монастыря, устремился поток туристов. К счастью, оказалось, что группа уже уезжает, и горная вершина будет находиться целиком в распоряжении Доркас и Джонни.