Вознесенная грехом. Последний ход принцессы - Кора Рейли

Мэддокс недоверчиво посмотрел на меня.

– Мозолить? Я хочу, чтобы каждый ублюдок на планете знал, что мы неразлучны.

– Я тоже хочу, – сказала я, касаясь его груди.

– Если мы не будем носить одну фамилию, люди начнут предполагать, что брак ничего не значит, а у тебя тоже есть какие-то сомнения.

– Я думала, тебе наплевать на мнение других, – поддразнила я, но Мэддокс сердито посмотрел на меня. – И я уверена в наших чувствах. Будь у меня сомнения насчет тебя, я бы не боролась с папой так долго, чтобы он принял тебя, и я определенно не рискнула бы подвергнуться негативной реакции общества, которую получила. Ты – мой мужчина, фамилия ничего не изменит.

Мэддокс горько улыбнулся.

– Значит, у нас не будет общей фамилии.

Я закусила губу.

– Ты мог бы…

Глаза Мэддокса вспыхнули гневом.

– Ничего не говори! Черт, не предлагай мне взять фамилию Витиелло. Хочешь, чтобы я отрезал яйца и вручил их твоему отцу на серебряном блюде?

Я закатила глаза.

– Взять мою фамилию – не значит иметь что-то общее с моим отцом или лишиться мужественности. Почему ты считаешь, что перестанешь быть мужчиной, если возьмешь фамилию жены, особенно если это сделало бы ее жизнь в Семье намного проще?

Он схватил меня за плечи и прижал к стене, глядя сверху вниз.

– Я хочу, чтобы все знали, что ты моя, Белоснежка, – прорычал он, глядя яростно, но в то же время невероятно сексуально. Эта менее контролируемая сторона Мэддокса возбудила меня. – И пусть каждый ублюдок знает, что это мое. – Он прикусил мою нижнюю губу, прежде чем погрузить язык мне в рот, и резко поцеловал. Его хватка на моей шее была почти болезненной.

Мой центр сжался.

– Что эти сиськи – мои. – Он стянул лямки комбинезона, обнажив мою грудь. Сжал одну и засосал сосок в рот с такой страстью, что я вздрогнула, а между бедрами стало влажно. – Скажи, – приказал он, посасывая сильнее. – Повтори, что это мои сиськи.

– Эти сиськи – твои, – пробормотала я.

Он стянул с меня комбинезон, не обращая внимания на треск ткани, пока одежда наконец не соскользнула до колен, оставив меня в одних лишь стрингах. Мэддокс зацепил указательным пальцем влажное нижнее белье и дернул его в сторону, обнажив мои набухшие половые губы.

– Я хочу, чтобы они знали, – прохрипел он мне в губы, – что эта киска моя. – Он протиснул колено между моих ног и прижал ладонь к моему пульсирующему центру. – Она только моя. – Мэддокс втолкнул в меня два пальца и начал двигать ими, каждый раз его ладонь ударялась о мой клитор. – Моя.

– Она только твоя, – выдавила я, цепляясь за его плечи, впиваясь ногтями в кожу. Все мое тело было в огне, каждый мускул напрягся до максимума, и возбуждение Мэддокса возросло.

Он ртом проглотил мой крик освобождения, когда я отчаянно насаживалась на его пальцы, желая, чтобы они еще глубже и быстрее проникали в меня. Мэддокс внезапно убрал руку. Я схватил его за запястье, желая удержать на месте.

– Я еще не кончила, – возразила я.

– Знаю, – сказал он с жесткой улыбкой. – Ты всегда добиваешься своего, не так ли? Не сегодня, принцесса.

Я вздрогнула, когда меня охватила новая волна возбуждения.

Глаза Мэддокса вспыхнули от голода.

– Встань на колени. Я собираюсь трахнуть твой рот.

– Мой? – спросила я, почти сойдя с ума от трения трусиков о сверхчувствительный клитор.

Мэддокс обхватил мой подбородок, погладив большим пальцем нижнюю губу, прежде чем погрузил его в мой рот. Я чувствовала свой вкус на его пальце.

– Встань на колени, Белоснежка. Этот рот – мой, помнишь?

С вызывающей улыбкой я подчинилась. Мэддокс расстегнул джинсы и спустил до колен, обнажив твердый блестящий член. На его пирсинге собралась капля предэякулята. Я высунула язык, щелкнув им по металлическому предмету и облизывая его.

Мэддокс запутал руку у меня в волосах, удерживая мою голову, чтобы я не могла двигаться.

Затем посмотрел на меня. В его глазах пылало желание.

– Присядь на корточки и раздвинь ноги.

Я сбросила комбинезон, откинув в сторону, прежде чем села так низко, что ягодицы почти коснулись пяток. Затем широко раздвинула колени и посмотрела на Мэддокса. Его член был готов взорваться. Моя собственная потребность бешено пульсировала между ног.

Мэддокс направил меня к своему члену, и я приоткрыла губы, сантиметр за сантиметром впуская его в рот. Когда он полностью вошел в меня, мои глаза наполнились слезами: головка уперлась в заднюю стенку горла, а длина давила на язык. Мэддокс удерживал меня на месте, не двигаясь ни вперед, ни назад.

– Твой рот – мой, Белоснежка. Только мой член будет претендовать на него, и ты будешь глотать только мою сперму. – Он медленно выскользнул, а затем врезался в мой рот так быстро и сильно, что я почти потеряла равновесие.

Схватив его за бедра для равновесия, я отчаянно цеплялась за него, пока он трахал мой рот. Я тяжело дышала через нос, глядя на Мэддокса. Его глаза были прикованы ко мне, губы приоткрылись, он тяжело дышал и стонал. Мои соки медленно стекали по бедрам.

Я никогда не была так возбуждена, что говорило о многом, учитывая, что каждый раз во время секса с Мэддоксом я кончала несколько раз.

Мэддокс впился в меня взглядом.

– Ты – моя Марселла, с моей фамилией или без. – Он напрягся и со сдавленным стоном кончил мне в рот, продолжив медленно раскачиваться, не позволяя отстраниться, несмотря на то что я трудом глотала, пока его член находился во мне.

Когда он наконец остановился, я была близка к тому, чтобы кончить только от того, что доставила ему удовольствие. Мэддокс отступил, медленно выскользнув из моего рта. Я все еще сидела на корточках – на каблуках и с раздвинутыми коленями.

Взгляд Мэддокса упал на мой влажный клитор.

– Черт, – грубо пробормотал он. – Вставай, сейчас же.

Я поднялась на трясущихся ногах. Мэддокс рухнул на колени, болезненно схватив меня за бедра, и, широко их раздвинув, перекинул мою ногу через плечо, прежде чем погрузил в меня язык. Я закусила нижнюю губу, чтобы подавить крик, когда кончила. Моя киска пульсировала вокруг языка Мэддокса. Он не прекратил ласки, даже когда оргазм ослаб, вместо этого он заставил меня кончить еще два раза, продолжая орудовать языком.

Я уперлась головой в стену, нога безвольно висела на сильном плече Мэддокса. Я гладила его по голове, пока