Карен Робардс - Полнолуние

Молли еще никогда не теряла голову от поцелуев. Никогда не теряла голову от секса. Никогда не теряла голову от мужчины. Но сейчас она чувствовала, что полностью утратила контроль над собой.

И теряет голову из-за Уилла.

При одной мысли об этом сердце ее дрогнуло в унисон с коленями.

30

Горячие и влажные, его губы сомкнулись вокруг ее соска. Молли вцепилась в плечи мужчины и, задыхаясь в потоке неизъяснимого блаженства, прошептала его имя. Уилл крепче прижал ее к себе одной рукой, в то время как его рот продолжал сводить ее с ума, а второй рукой освободил другую грудь.

Молли уперлась в твердую выпуклость, обозначившуюся под молнией брюк. Она прижалась еще теснее, потерлась, и горячие волны растеклись по ее бедрам. Эти движения вызвали в ней самой взрыв желания. Какой эффект произвели они на него – сказать было трудно, поскольку в одно мгновение все изменилось. Впервые в жизни Молли могла думать только о себе и своих желаниях.

Ей хотелось, чтобы он взял ее. Здесь. Сейчас.

Его рука лежала на ее спине. Быстро и уверенно он отыскал и расстегнул застежку лифчика. Бретельки упали ей на локти. Уилл поймал кружевную полоску, смял и бросил на пол.

Это был ее лучший, самый дорогой лифчик, но сейчас ей было совершенно все равно, как с ним обращаются.

Внезапно Молли уловила некое движение в противоположном углу комнаты – огромное зеркало шкафа послушно отражало происходящее. Она отыскала себя и замерла, потрясенная увиденным: обнаженная до талин, с темными волосами, рассыпавшимися по плечам, набухшими от поцелуев губами, горящими от возбуждения щеками, она являла собой на редкость эротическое зрелище. Ее прозрачные колготки – которых с таким же успехом попросту могло и не быть – служили не более чем символическим прикрытием крошечных белых бикини, оставшихся единственным предметом одежды. Ее туфли светло-коричневого цвета сливались со смуглой кожей, так что ноги казались еще более длинными и изящными. Груди, размером с апельсин, были крепкими и сочными. Их бледные полушария увенчали розовые соски, все еще влажные после губ Уилла. Его загорелая рука с длинными пальцами лежала на ее спине. Она казалась еще более темной на фоне кремовой кожи, и ее положение было интимным и собственническим.

До Молли дошло, что Уилл до сих пор в одежде. Лишь рубашка расстегнута на треть, но узкий черный ремень все еще держал брюки, а на ногах были и носки, и ботинки.

И это в то время, когда она стояла голой, или почти голой.

Их взгляды встретились в зеркале и какое-то мгновение не отпускали друг друга.

– Ты красивая, – хрипло произнес Уилл. Под прицелом устремленных в зеркало взглядов его рука поднялась и нежно погладила грудь. Его большой палец пробежал по уже напрягшемуся соску. Прикосновение, словно молния, пронзило ее тело. У Молли перехватило дыхание. Колени угрожающе дрогнули, и ей пришлось крепче вцепиться в его плечи, чтобы не упасть.

– Я хочу тебя. – Его голос вдруг стал низким. Без всякого предупреждения одна его рука легла ей на спину, а вторая скользнула под колени. И тут же комната на самом деле закружилась, поскольку Молли оказалась в воздухе, чувствуя, что ее несут на кровать. Он положил ее, лег рядом, и под тяжестью его веса матрац прогнулся, так что Молли перекатилась к нему. Она нырнула в его объятия охотно, се руки сомкнулись на его шее, а губы потянулись к его рту. Уилл прильнул к Молли в жадном голодном поцелуе, который окончательно лишил ее возможности соображать, а тело окунул в жар пламени.

Его руки были обжигающе горячими, когда скользнули под эластичный пояс колгот, стаскивая их с бедер. Он пролез под кружевную ткань трусиков, ладонь его легла на плоский живот, а пальцы отыскали и нежно погладили шелковистый лобок. Потом он приспустил и трусики, и его пальцы погрузились глубже.

– О да, – прошептала Молли в его раскрытые губы, когда он отыскал заветный бугорок.

Он коснулся ее горячего клитора, который уже напрягся в ожидании этого прикосновения, придавил его и начат гладить, пока она не подумала о том, что сейчас умрет от желания. Она блаженно корчилась под его опытной рукой, но, стоило ему убрать ее, застонала протестуя. Он привстал и избавил ее от остатков одежды. Молли обнаружила, что туфель на ней не было, и никак не могла вспомнить, когда же она успела их потерять.

Теперь Уилл раздевался сам, движения его были резкими и порывистыми. Какое-то мгновение Молли наблюдала за тем, как он расстегивает пряжку ремня, потом присела на кровати, чтобы помочь ему с пуговицами рубашки. Однако ее внимание вскоре было рассеяно великолепным видом обнаженной мужской груди. Широкая и мускулистая, с золотистым пушком, она так и манила прикоснуться к ней. Молли повиновалась и с наслаждением провела ладонями по твердыне. У основания его загорелого горла бешено пульсировала жилка. Молли подалась вперед, чтобы поцеловать ее, как раз в тот момент, когда он наконец управился с ремнем и приподнялся, чтобы снять брюки. Обвив его шею руками, Молли не отпускала его и, стоя на коленях на краю постели, покрывала шею и грудь горячими поцелуями.

Одновременно с брюками Уилл снял и ботинки, и нижнее белье. Выпрямившись, он провел рукой по ее ягодицам, поднялся вверх по спине, потом опять вернулся к ягодице, прильнувшей к его левому бедру. Теперь на нем были только так и не расстегнутая до конца белая рубашка и черные носки. Он почти сравнялся с ней в наготе.

Пока он сражался с непокорными пуговицами, проявляя при этом несвойственное ему нетерпение, Молли опустила взгляд на его пенис: набухший до огромных размеров, он был возбужден до предела. Молли отпустила его шею и скользнула вниз, захватив ртом его пламенеющую плоть.

На какое-то мгновение Уилл замер. И судорожно глотнул воздух. Потом, обхватив руками ее голову, он слегка оттолкнула от себя Молли и, повалив на постель, упал сверху. И вошел в нее – жадно и яростно. Молли вскрикнула, обуреваемая удовольствием от столь страстного вторжения. Его губы накрыли ее рот, словно заставляя замолчать.

Он так сильно обнял ее, что буквально расплющил о собственное тело. Его губы и язык были влажными и обжигающе горячими, когда он исступленно целовал ее. В ответных поцелуях Молли было не меньше страсти. Ее руки скользнули под рубашку, которую он так и не снял, ногти впивались в шею, спину, ягодицы, а ее бедра выгибались аркой навстречу его неистовым толчкам.

Его член, казалось, заполнил всю ее, а его жар передался и ей. Он с такой настойчивостью овладевал ею, что она едва успевала отвечать на его страсть. Он целовал ее шею, рот, груди. Его рука опустилась и проникла меж их сомкнутых тел. Молли зарылась лицом в ложбинку между его шеей и плечом, обвила ногами его бедра и прижималась, стонала, дрожала, заряженная электрическим экстазом.