Нэнси Бартоломью - Стриптиз в кино

— Я заставил их признать, что они имеют законное основание подозревать ее лишь в одном убийстве — в отношении Барбони, и то при наличии весьма косвенных улик. Весьма… По сути, она чиста, как голубь. В общем, обвинение, можно сказать, накрылось медным тазом.

Эрни любил иногда для куража вставить что-нибудь эдакое, а вообще-то он родом из Бостона, учился на юриста в Гарварде и скорее всего никогда не водился с людьми, прибегающими к словам подобного типа. Сейчас он жил в одном из викторианских домиков с видом на залив со своей новой молодой женой Черил. И если чего-то очень боялся в жизни, то, наверное, того, как бы ей не стало известно, что он недавно напился у нас в клубе и спел какую-то вышедшую сто лет назад из моды австрийскую песенку.

— Какой же они назначили залог? — спросила я. У Эрни расширились глаза.

— Пятьсот тысяч, — ответил он с придыханием.

— Ничего себе! Полный отпад! Он кивнул.

— Тут уж я ничего не мог поделать. Думал, Гамбуццо откажется, но он согласился. Я сказал Винсенту, что он идиот и может лишиться своего клуба, а он зашипел, что платит мне не за то, чтобы я высказывал мнение по любому поводу. Ну что ж, дело хозяйское… Конечно, человеколюбие, жалость и все прочее, но такие деньги за Марлу, даже с ее причиндалами размером пятьдесят два дюйма, — это уж чересчур! У него просто крыша поехала.

Я видела, Эрни с удовольствием подражает нам, используя жаргон, но все-таки это было только подражание. А у нас жаргон сидел в крови.

— Как поживает твоя Черил? — спросила я. — Была бы рада встретиться с ней при случае.

Он отвел глаза.

— Ты же знаешь, Кьяра, этих женщин. Сейчас она днюет и ночует в своей Молодежной лиге. Ее оттуда не вытащишь на аркане.

— Да, конечно, — согласилась я. — Лучше скажи, если знаешь, где сейчас может быть Марла? И какие вообще у нее шансы, на твой взгляд?

Юрист откашлялся.

— Ей бы не мешало поучиться нормально взаимодействовать с людьми. И с обвинением, и с защитой. Она дикий человек. А еще этот осел, ее дружок, со своими советами! Бубнит, чтобы она никому не верила, что я чуть ли не шестерка у Винсента и что неизвестно, не замешан ли наш босс во всем этом. Полная бредятина!.. Ну ладно, я тороплюсь, Кьяра, у меня лекция в одном клубе.

— Значит, Марла, возможно, поехала домой? — повторила я вопрос, когда мы уже направились к выходу.

— Скорее всего. Ее дружок говорил что-то насчет того, что нужно отметить в домашней обстановке. В его трейлере, кажется.

— Рик Растяжка живет в трейлере?

— Растяжка? Ничего себе прозвище! Марла еще сказала, что собирается получить какие-то сведения, которые помогут сразу оправдать ее. Должен заметить, многие обвиняемые время от времени делают подобные заявления, и все это, конечно, сплошная лажа. Пшик. Но, с другой стороны, чего не бывает.

Мы уже подошли к автостоянке, Эрни остановился перед своим “ягуаром” и начал суетливо искать ключи в карманах и в папке.

— Кстати, — сообщил он на прощание, обнаружив наконец ключи, — я предложил Марле, и она обещала, прийти ко мне в офис к трем часам. Если хочешь, заходи тоже.

— Спасибо, Эрни. Да, я хотела бы перекинуться с ней парой слов. Пока.

Я поцеловала его в жирную щеку и поплелась к своей тачке. Розы на переднем сиденье начали немного вянуть от жары и духоты, и запах сделался еще сильнее. Почему я их не выбрасываю?..

Запустив мотор, я некоторое время сидела, размышляя. Что могло быть такого у Марлы, что послужило бы ей на пользу? И какая идиотская мысль — праздновать освобождение из-под стражи? До настоящего освобождения еще ой как далеко! Нужно что-то делать! Все, что я пыталась предпринять раньше, результатов не дало. Значит, я неправильно подходила ко всему. Не с того конца, быть может… “Пламя бывает не только от свечки… ” Кто-то упорно продолжает пугать и предостерегать меня… По мнению Рейдин, все так или иначе вертится вокруг моей персоны. А Нейлор, тот вообще не раскрывается и уж никак не склонен считать меня чуть ли не главным действующим лицом… Что ж, нет и не надо…

Я сидела в машине, по-всякому тасуя факты и предположения, и не видела ни в чем никакого смысла. Все было странно и непонятно до умопомрачения. Сплошная бредятина!

Я взглянула на приборный щиток. На часах только начало двенадцатого. Клуб откроется через час. Наверняка наша лавочка замешана во всей истории — иначе зачем в этом дурацком стишке слово “пламя”? Оно было прошлой ночью возле клуба, когда взорвалась машина Нейлора и когда мой милый чудом остался жив. А что, если бы… Страшно подумать! Однако он сам, как ни странно, вроде бы не особенно взволнован взрывом. Или полиция привыкла к подобным сюрпризам и не может иначе реагировать?.. Возможно, следующее “пламя” тоже будет не от свечки… Кто знает? Ведь наверняка Винсент многого мне не сообщил о своих долгах, о кредиторах, в числе которых такие крутые, что круче некуда?.. А если так, можно ожидать чего угодно…

Я наконец выехала со стоянки, держа путь в сторону Пятнадцатой улицы, на которой находится полицейское управление города Панама-Сити. Там я увижу Нейлора. Я очень хотела там его увидеть.

Полицейское управление помещалось в невысоком, ничем не примечательном здании желто-коричневых тонов, словно загоревшем под жарким флоридским солнцем. Я сказала “ничем не примечательное”, но это не совсем так: почти сливаясь с ним, рядом находился вольер для служебных собак, выполненный в форме огромной конуры, и почти все проезжающие мимо не могли не задержать на нем свое внимание.

Я подъехала к центральному входу и через двойные стеклянные двери прошла в холл, где в кабинке из пуленепробиваемого стекла обычно сидела Пола, дежурная по приему посетителей. Она была на месте.

— Я сообщу ему, — сказала Пола, кивая мне в знак приветствия.

— Если можно, пусть поскорее выйдет, — попросила я, усаживаясь среди большой группы мексиканцев — судя по всему, сезонных строительных рабочих. В центре сидел какой-то немолодой плачущий мужчина. Мне объяснили, что его недавно избили и ограбили. Остальные громко утешали товарища, давали советы и жестикулировали.

Я уже потеряла надежду дождаться Нейлора, когда тот наконец появился. Прямо как герой “мыльной оперы”, которого зритель ждет, ждет, и вот, основательно измучив всех ожиданием, он появляется в кадре.

К этому времени я уже примерно поняла, почему мексиканцы никак не уходят, и сразу спросила Нейлора:

— Неужели у вас нет никого, кто говорил бы по-испански?

Он мельком взглянул на толпу и пожал плечами:

— Был один парень, но сегодня он в отгуле. Еще одна женщина из канцелярии шефа знает этот прекрасный язык, она сейчас дожевывает свой сандвич. Прожует и заявится. А вообще, как ты знаешь, у меня другие заботы и другие обязанности.