Сюзанна Брокман - Телохранитель

Гарри ощутил, как она почти тотчас же вслед за ним испытала оргазм. Ее пальцы судорожно вцепились в него, и она выкрикнула его имя.

Он был слишком потрясен, чтобы почувствовать облегчение, поэтому какое-то время не мог ни думать, ни связно говорить. Но постепенно гул в ушах затих и медленно пришло осознание того, что он чуть не раздавил Алессандру в своих медвежьих объятиях, против чего она, похоже, не возражала: когда Гарри поднял голову и посмотрел на нее, она улыбнулась.

Мускулы лица все еще плохо подчинялись ему, но он тоже улыбнулся ей в ответ, а потом сделал попытку перекатиться через нее и лечь рядом. Однако она вдруг пошевелилась и подняла голову, чтобы нежно поцеловать его в губы. Как только ее губы слегка коснулись его губ, он понял, что попал в беду, в серьезную беду. То, что произошло между ними, было гораздо значительнее обычной мимолетной интрижки, гораздо серьезнее того, что случается на каждом шагу просто от скуки, от нечего делать. Агент ФБР позволил себе грязную, мелкую и ни к чему не обязывающую интрижку с главной свидетельницей обвинения!

— Мои поздравления! — сказала Алессандра, снова целуя его.

— По какому случаю?

Она снова улыбнулась ему, коснувшись ласкающим движением его щеки.

— Ни по какому. Просто у меня есть потребность сказать тебе об этом. Ведь в течение трех лет ты вел целомудренную жизнь. Как жаль, что мы не можем выпить по этому случаю шампанского. — Ее улыбка стала чуть насмешливой. — Я бы произнесла тост. Что-нибудь вроде: «Пью за то, чтобы тебе не пришлось ждать еще три года, прежде чем ты снова обнимешь женщину».

Гарри, рассмеявшись, придвинулся ближе и обнял ее.

— На всякий случай хочу тебе сказать, — Алессандра прижалась к нему и уютно устроилась рядом, в то время как его пальцы скользили по безупречно гладкой коже ее обнаженной спины, — я лично заинтересована в том, чтобы следующего интервала в три года не наступало никогда.

Назад! Назад! Подальше от нее! В мозгу Гарри зазвонили тревожные колокола, предупреждая о том, что он ступил на зыбкую и опасную почву. Она подошла к нему слишком близко, вообразила, что это начало долговременных отношений. Ему слишком хорошо известно, что, кроме неприятностей и осложнений, это им ничего не сулит.

Александра подняла голову и одарила его одной из своих ослепительных, бьющих наповал улыбок.

— Откровенно говоря, мне и три часа уже кажутся вечностью.

Гарри снова поцеловал ее. А что еще, собственно, он должен был сделать?

— Знаешь, что забавно? — спросила она, подпирая голову рукой, чтобы лучше видеть его.

Он покачал головой, чувствуя, что тонет в спокойном синем океане ее глаз.

— С тех пор как все это началось, я отказалась от той жизни, которую вела раньше. Ну, понимаешь, что я хочу сказать — огромный дом, три машины, куча денег… Я думала, что не сумею заставить себя перестроиться и мне всегда будет недоставать этого. — Она провела рукой по его лицу. — И вдруг мне стало ясно: никогда в жизни я не оказывалась в лучшем месте и в лучшем положении, чем теперь.

От этих ее слов Гарри захотелось выпрыгнуть из постели и убежать куда-нибудь подальше, в горы. Должно быть, от тревожного звона колоколов в его мозгу что-то сместилось — этот звон перестал быть слышен из-за громкого биения его сердца, из-за рева крови в жилах. Вместо того чтобы бежать без оглядки, он снова поцеловал ее.

Вне всякого сомнения, он попал в беду, но никогда прежде беда не вызывала у него столь восхитительных, столь сладостных ощущений.

— Джордж не знает, где его напарник, — сказала Ким, закрывая глаза и стараясь сделать так, чтобы голос ее звучал твердо. Она звонила из платного автомата кварталах в четырех от дома. Было холодно, ночной воздух не давал согреться ее телу. — Если хочешь, я буду все время при нем, но, думаю…

— Я плачу тебе не за мысли, — ответил Майкл Тротта; его голос, обычно невозмутимый, сейчас звучал раздраженно. — Прилипни к нему, держись за его штаны. Используй пылесос, которым природа тебя одарила вместо рта. Не отрывайся от него ни днем, ни ночью. Рано или поздно он узнает, где скрываются О'Делл и Алессандра, и я хочу, чтобы в этот момент ты была рядом.

Послышался щелчок, в трубке раздались короткие гудки.

Ким прошиб пот. Ее любимая шелковая блузка намокла под мышками только от одного звука его голоса. Некоторое время она стояла, все еще держа трубку возле уха и пытаясь восстановить душевное равновесие.

Кто была женщина, которую разыскивал Майкл, и почему, ради всего святого, он непременно хотел ее разыскать? Ким видела фото в досье на столе Джорджа — Алессандра Ламонт, красивая фригидная блондинка. Она принадлежала к тому типу женщин, с которыми Майкл любил появляться в обществе, и не важно, если при этом они были чьими-то женами, а отдаваясь, проявляли темперамент дохлого хомяка. Ее муж свистнул миллион долларов из-под носа у Тротта. Знал ли он, что его жена обслуживает капо мафии? Может, дело было в этом, в ревности и жажде мести?

Майкл убил ее мужа, это было ясно. Возможно, он просто решил прибрать блондинку к рукам? Теперь Алессандра сбежала с напарником Джорджа, а у Майкла случился приступ ревности.

Ким достаточно хорошо знала Майкла, чтобы понимать: убежать — не значило избавиться от него. Никто не мог уйти достаточно далеко от Майкла Тротта, никто не мог скрыться от него навсегда.

Наконец Ким повесила трубку и, поправляя прическу, направилась к дому Джорджа. Не забыть бы зайти в супермаркет купить мороженого «Хааген-Дарз». Свою ночную отлучку она объяснила Джорджу именно этим; не хватало еще, чтобы она вернулась с пустыми руками.

Ее жизнь была сплошной путаницей и грязью. На этот счет она не заблуждалась.

Ким часто желала стать кем-то другим, чудесным образом зажить иной, светлой жизнью. Но сегодня она была счастлива оставаться Ким Монахан и ни за что на свете не поменялась бы судьбой с Алессандрой Ламонт. Кем бы Алессандра ни приходилась Майклу Тротта, где бы она ни скрылась от него и какой бы ни была причина, по которой он хотел ее найти, она уже обречена на смерть.

Глава 15

— Элли? Ты не спишь?

Алессандра улыбнулась. Как ни странно, но ей начинало нравиться это уменьшительное имя, придуманное для нее Гарри.

— Нет.

Она лежала, уютно устроившись в изгибе его локтя. Рука его собственнически прикрывала ее грудь, нога лежала поверх ее ноги.

— Я размышляю.

Ее голос был хриплым от усталости. Затылком она ощущала его теплое дыхание, и этого было достаточно, чтобы в ней снова проснулось желание. Алессандра почувствовала, как ее сосок отвердевает и приподнимается под его пальцами.