Кэролайн Макспарен - Доверься мне

— Прокурор счел наши с Диком рассуждения убедительными. Частичный отпечаток принадлежит Битлеру. Через пару дней у нас будет заключение о совпадении проб его ДНК.

Хелена взглянула на О’Хару.

— Вы же сказали, у вас уже есть его ДНК.

— Ну да, — усмехнулся О’Хара. — Приврал чуток. Не важно. Он же сознался.

— Сознался? — Она распрямилась так резко, что кресло чуть не опрокинулось. — Я и не мечтала о таком.

— Хотел объяснить нам подробно, какой он настоящий мужчина.

— Он все повторял, что я чего-то там не поняла, но он не собирается мне этого объяснять.

О’Хара вытянул ноги.

— Мне очень понравилась эта часть. Как мгновение удовлетворения после секса. Усталый, но довольный. — Он глянул на Хелену. — Ох, простите…

— Не стоит извинений.

— Он говорит, что не собирался идти за вами до конца этой недели, если не представился бы случай застать вас одну. Но, увидев, как вы разглядываете его руки, он решил не дожидаться, когда вы сведете концы. Он, оказывается, брил все тело на тот случай, если ему повезет либо с вами, либо с Амандой Донован. Он намеревался разобраться с вами обеими в течение пары дней.

— Чтобы сделать свои угрозы более убедительными для тех, кто говорил о нем гадости, — добавил Рэнди. — Он абсолютно декомпенсирован.

— Что означает?.. — спросила Хелена.

— Разошелся по швам, — объяснил ей О’Хара. — Не ждал подолгу между нападениями, ловил случайные возможности, допускал промахи.

Хелена передернула плечами, слушая их, говоривших так спокойно. Все было хуже, чем она предполагала.

А что впереди?

Коль скоро они арестовали Харли Битлера, они готовы приступить к расследованию другого дела, ловить другого преступника. Для нее это могло стать только эпизодом, а для Рэнди и О’Хары это было рутинным занятием. Рэнди бережно заботился о ней, но он заботился обо всех жертвах. Делал он это, как любой другой коп делает свою работу.

Она переводила взгляд с одного мужчины на другого. Если они с Рэнди останутся вместе, сможет ли она понять и принять эту часть его жизни, ту, которая принадлежала жертвам преступлений?

— Я все никак не поверю, что мы прижали его, — сказал О’Хара. — Есть о чем поразмыслить, да, Прядка?

— Я уже и для тебя Прядка?

Детектив показал в сторону пустого стола:

— Для всех. Это тебе очень подходит.

Хелена улыбнулась Рэнди:

— Я теперь и чувствую себя Прядкой. А знаешь, ты действительно дал мне инструмент для самозащиты. Этот ублюдок никак не ожидал, что женщина может оказать ему сопротивление, более того — одержать верх. Но он так и не дал мне ответа, почему сделал это в первый раз. А вам рассказал?

— Это всегда кто-то из близких… Сестра, тетка, подружка… В его случае это была мать, которую он ненавидел, патронажная медсестра. — О’Хара потер ладонью щеку, и отросшая щетина заскрипела. — Она сбежала от его отца, которого он боготворил и который бил ее, и далеко не один раз. Она даже обращалась в полицию. Он был водителем-дальнобойщиком, потом потерял работу и вскоре был убит в драке. Он и научил малыша Харли, что самонадеянных баб надо учить — чтобы знали свое место.

— А ябедничать копам — это предательство, — добавил Рэнди.

У Хелены перехватило дыхание. Это было именно то, о чем сказал Битлер в ту ужасную ночь — когда она стояла у своей позиции в тире.

— Мамочка, должно быть, была еще тем фруктом, — продолжил О’Хара. — Харли совершенно пасовал перед своей мамашей, даже когда она стала старой и беспомощной. Даже дыхнуть перед ней боялся. Когда она умерла, он все продал и переехал в Калифорнию. Сделал себе фальшивое удостоверение личности, зарегистрировал старый фургон «вольво» и прикатил назад. С калифорнийским номером.

— Поэтому-то мы и не могли отследить его здесь, — вставил Рэнди.

— Он был свободен, — сказала Хелена. — Он сбежал от себя. Почему он не остался в Калифорнии? Зачем вернулся в Теннесси?

— Сказал, что скучал на юге, — пожал плечами О’Хара. — Представляю себе.

— Может быть, если б он не получил работу в отделе кожгалантереи — кто знает?.. — размышлял Рэнди вслух. — Но что-то еще нажало на его спусковой крючок, полагаю. Похоронив мать, он сжег ее портфель. А когда одна молодая покупательница, внешне напоминавшая его мамочку, которая относилась к нему как к последней какашке — его собственные слова, — купила дорогой портфель, он решил преподать ей урок. А в последние дни… Он был уже на пределе, когда изучал, как проводится предварительное следствие, собираются улики. Был готов взорваться.

— Мы все время удивлялись, почему его расписание такое хаотичное, — добавил О’Хара. — Он сознался в дюжине сексуальных нападений, о которых женщины просто не заявляли. К ним он и не возвращался, чтобы наказать их.

— Ненавижу этого типа, — произнес Рэнди, кривя рот.

— Вот почему он намеревался наказать меня, — пробормотала Хелена.

Хелена и Рэнди вышли из отделения полиции в четвертом часу утра. Луна скрылась, но неверный свет восхода уже осветил небо — словно обещание солнечного дня. На Хелену вдруг пахнуло весной. Она вспомнила про первые подснежники, растущие на обочине по дороге на работу.

— Я все еще не пришел в себя от твоей выходки, — сказал Рэнди, заводя машину. — Но я б действительно рехнулся, если б ты погибла.

— А ты бы мог выстрелить в меня? Сказать по правде, я была уже вне опасности, когда ты вошел.

— Если б ты пристрелила Битлера до того, как я мог тебя остановить или выбить пистолет из рук? — Он положил руку на ее колено. — Никогда. Этот тип пытался тебя убить. Я бы задержал тебя, но потом приложил бы все возможные усилия, чтобы ты избежала обвинения.

— А ты все еще хочешь быть опекуном Майло и Ви, если со мной что-то случится?

— Я имел в виду то, что имел. Выходи за меня замуж.

— Да мы же едва знаем друг друга.

— Мне вполне достаточно, чтобы хотеть провести с тобой остаток жизни. — Он свернул на ее улицу. — Марси и дети все еще у Фрэнсин?

Она рассмеялась.

— Это вопрос или предложение? Да, они у Фрэнсин.

— Тогда предложение.

Он заглушил двигатель перед домом и проводил ее прямо до спальни. Потом он повернул ее лицом к себе и положил руки ей на плечи.

— Я прошу твоего согласия быть твоим мужем, отчимом твоих детей, твоим любовником, вашим…

— Защитником?

— Ты вбила себе в голову сумасшедшую идею, что должна прожить свою жизнь в одиночестве.

— Но как надолго?

— Как надолго что?

— Как долго ты хочешь быть моим мужем, отчимом моих деток, моим любовником и нашим защитником?