Нора Робертс - Улыбка смерти

Он протянул Еве панель, на которую она взглянула в полном недоумении.

– И что?

– Это настоящее мастерство. Она была защищена паролем, были и другие защитные механизмы. Должен сказать, мы с Рорком час назад чуть не взорвались.

Рорк встал и засунул руки в карманы.

– Я ни на миг в вас не сомневался, капитан.

– Да ну? – усмехнулся Фини. – А у меня, признаться, поджилки тряслись. Но, пожалуй, в такой компании я бы согласился и на воздух взлететь.

– Разделяю ваши чувства.

– Может, вы оба перестанете распускать друг перед другом хвосты и объясните, что это такое?

– Это сканер. Я видел такие только на тестировании в нашем управлении.

– На тестировании?

Этой процедуры полицейские боялись как огня, а проходить ее приходилось тем, кто вынужден был вести огонь на поражение.

– Ты, конечно, знаешь, что данные на каждого служащего нью-йоркской полиции имеются в архивах. Но каждый раз перед тестированием проводится новое сканирование мозга – для выявления дефектов, отклонений, повреждений, которые могли бы спровоцировать применение оружия. Результаты сравнивают с уже имеющимися данными, и только после этого начинаются испытания – в том числе на виртуальных аппаратах. А впрочем, что я тебе рассказываю? Ты сама все знаешь об этой мерзкой процедуре.

Фини проходил тестирование лишь однажды и в глубине души надеялся, что больше ему через это проходить не придется.

– Так он что, сумел воссоздать этот процесс? – спросила Ева.

– Я бы сказал, он его значительно улучшил. – Фини показал на кипу дисков. – Здесь записаны сигналы мозга разных людей. Кстати, можно будет сверить их с имеющимися в твоих делах и идентифицировать.

«На одном из этих дисков – мои данные», – подумала Ева.

– Тонкая работа, – сказала она вполголоса.

– Блестящая идея. И очень опасная. У парня имелось несколько способов воздействовать на настроение. Сигналы были наложены на музыку. Понимаешь, он выбирает мелодию, потом задает нужную тональность и имеет возможность влиять на реакцию субъекта, на его сознание, на подсознательные импульсы.

– То есть пробирается в глубины мозга? В подсознание?

– С медицинской стороной дела я не вполне знаком, но, по-видимому, что-то вроде этого. Этот тип специализировался на сексуальных импульсах, – добавил Фини. – Мне надо еще разобраться, но, полагаю, он мог выбрать адресат, задать необходимое настроение, и человек становился марионеткой.

– Мог и с карниза прыгнуть?

– Точно не знаю, Даллас. Скорее твой Джесс Барроу подталкивал человека к тому, к чему у него изначально была склонность. Если кто-то уже сидел на карнизе, это дало бы ему последний толчок. Но я не уверен, что он мог принудить человека к чему-то, что было бы тому абсолютно не свойственно.

– Они прыгали с крыш, вешались, резали себе вены, – напомнила Ева. – При том, что от них этого ну никак нельзя было ожидать. Неужели в подсознании у каждого из нас стремление к самоубийству? Выходит, Барроу просто вытаскивал это стремление наружу.

– Это вопрос к доктору Мире, а не ко мне. Я еще покопаюсь. После завтрака, – добавил он с надеждой.

– Да, конечно, мы все должны позавтракать, – согласилась Ева, сдерживая свое нетерпение. – Ты работал всю ночь, спасибо тебе. Но мне нужен был настоящий специалист.

– И ты его получила. Кстати, парень, с которым ты связала свою жизнь, тоже совсем не плох. Если бы он решил сменить род занятий, я бы сделал из него неплохого электронщика.

– Непременно подумаю над вашим предложением, – улыбнулся Рорк. – Вы знаете, где кухня, Фини? Скажите Соммерсету, что вы хотели бы на завтрак. Мы к вам присоединимся чуть позже.

Когда Фини вышел, погруженный в мечты об яичнице и оладьях с черникой, Рорк повернулся к Еве.

– Я знаю, у тебя мало времени… – неуверенно начал он.

– Если ты хочешь что-то сказать, говори.

– Хочу. Фини только что сказал, что под воздействием этого аппарата человек может делать только то, что ему свойственно изначально.

Ева сразу поняла, куда он клонит.

– Рорк…

– Позволь мне договорить. Я испытал все это на своей шкуре, и впечатление изгладится не скоро. Вчера вечером я тебя изнасиловал. Я превратился в животное, потому что оказался способен на это! Больше того – когда-то я был этим животным. Стремление стать другим помогало мне довольно долго. Но зверь сидит во мне. И события прошлой ночи об этом напомнили.

– Ты хочешь, чтобы я тебя за это ненавидела?

– Нет, я просто хочу, чтобы ты это поняла. И меня тоже. Человек, который вчера ночью над тобой надругался, является частью меня.

– Я это знаю, – медленно сказала Ева. – А ведь и я когда-то была животным, Рорк. Девочка, которая сжимала в руках окровавленный нож, была маленьким отчаявшимся зверьком.

– Господи, Ева! – воскликнул он пораженно.

– И меня это тоже пугает. Я просыпаюсь посреди ночи и с ужасом думаю о том, что таится внутри меня. И живу с этим каждый день. Ну а насчет тебя… Когда я только познакомилась с тобой, я знала, откуда ты, и мне было на это наплевать. Я знала, что ты совершал преступления, нарушал законы, просто жил вне закона. И все же я вышла за тебя замуж. – Она перевела дыхание. – Я тебя люблю, понимаешь? И это главное. Все. Я хочу есть, у меня впереди трудный день, так что пошли к Фини, пока он все не съел.

Рорк загородил ей дорогу.

– Еще минутку! – Он обнял ее и поцеловал так нежно, что у нее ноги подкосились.

– Ну вот, – выговорила она наконец, – так, пожалуй, лучше.

– Гораздо лучше! – Он взял ее за руку и сказал на том языке, который внезапно вспомнил ночью: – Ghra!

– Что? – Ева сосредоточенно нахмурилась. – Это снова по-гаэльски?

– Да. – Он поцеловал ей пальцы. – Это означает любовь. Моя любовь.

– Звучит красиво…

– Да. – Рорк тихо вздохнул, подумав, что страшно давно не слышал этих звуков.

– Только не грусти, – прошептала она.

– Я и не грущу. Просто задумался. – Он пожал ей руку. – С удовольствием угощу вас завтраком, лейтенант.

– Так и быть, составлю вам компанию.

Перед началом допроса Джесса Барроу Ева с тоской подумала о том, что под воздействием лекарств она чувствует себя не вполне самой собой. Искусственное возбуждение, искусственная энергичность, а под этим все равно нечеловеческая усталость. Ей казалось, что она напялила клоунскую маску, чтобы скрыть изнеможение.

– Снова в седле, Пибоди? – спросила Ева вошедшую в комнату помощницу.

– Да, мэм. По дороге сюда я заглянула в ваш кабинет, просмотрела отчет. Вас там ждет сообщение от майора и два сообщения Надин Ферст. Видно, она почуяла сенсацию.

– Ей придется подождать, а с майором я свяжусь в перерыве. Вы знаете что-нибудь про бейсбол, Пибоди?