Заложница - Наталья Соболевская
– Не где, а кто! Аблов твой хороший-пригожий постарался. Перспективное собеседование, гад ползучий, сорвал. А помогла ему в этом ты. Что, язык совсем без костей? Мне вот интересно, ты обо всех моих передвижениях и планах Виктору сообщаешь или выборочно?
Брови у мамы сначала удивленно взлетели вверх, потом она нахмурилась, отставила блюдо в сторону и даже присела.
– Что, прости, я сделала?
Ага, мамуля включила режим великой актрисы. Ну-ну, меня не проведешь реалистичной игрой. Плавали, знаем, как она виртуозно врет и притворяется.
– Мам, напоминаю, чистосердечное признание смягчает наказание. Так что советую не отпираться и как на духу сказать, что именно ты растрепала Аблову о собеседовании, которое он благополучно пустил псу под хвост, а потом еще и имел наглость заявить, что работать я буду исключительно на него или вообще никак.
Родительница, взяв немую паузу, задумалась, но потом шумно выдохнула и все-таки покаялась:
– Ладно, это я сказала Витеньке, куда ты пошла и, между прочим, правильно сделала. Работать на него тебе будет куда легче и комфортней, чем на чужого дядю или тетю, да и с финансовой стороны, уверена, выгодней. Так ведь?
– Мама, – всплеснув руками, взвыла я, – да не хочу я его ни видеть, ни слышать и лишнюю помощь от него принимать отказываюсь.
– О-о-о, как, оказывается, у нас все запущенно, – цокнула языком родительница. – Я-то думала, ты кочевряжишься, потому что цену себе набиваешь, а теперь вижу, ты всерьез намерена Виктору дать от ворот поворот. Глупо, девочка моя, о-ёй… как глупо. Такие мужчины не из-за каждого угла и поворота выглядывают. Сейчас упустишь, другого такого не найдешь, даже если во всех закоулках будешь искать. Поверь на слово. Я же такого не нашла, одна шваль попадалась.
А то я не знаю! Я, ссутулившись, дошла до дивана, плюхнулась рядом с мамой и, конечно, тут же оказалась в спасительных от любых бед и переживаний объятиях.
– Мне Стас своим предательством всю душу вывернул наизнанку, – с горечью сказала я. – Когда я узнала, чем он, тварь, занимался, чуть не умерла от омерзения. Теперь до дрожи боюсь подпускать близко к себе мужчин вообще, а таких, как Виктор, тем более. У нас еще ничего нет, а я уже переживаю, что он охладеет ко мне и бросит, или просто налево пойдет, или в физическом плане сделает больно. Ведь когда Аблов держал меня в плену, его охранник пару раз заехал мне по лицу.
Мама тяжко вздохнула, крепче прижала к себе и поцеловала в макушку.
– Знаешь, доченька, поговорку – не ошибается тот, кто не работает. С нашей жизнью все точно также. Ты стопроцентно не ошибешься в человеке, в его намерениях, верности и порядочности, только если стеной отгородишься от него. Сейчас ты откажешься от интересного мужчины, потому что боишься предательства с его стороны, потом отмахнешься от дружбы на работе с коллегой – а вдруг он или она подставит перед начальством – и так далее по цепочке. В этом случае, конечно, не придется разочаровываться в людях, но и полноценной жизни не жди. Человеческая жизнь – это не полет на одной высоте, когда-то мы падаем, когда-то взлетаем. Тут главное – быть благодарным судьбе, когда все хорошо, и уметь подниматься с колен, когда все ужасно.
В обнимку мы с мамой рассуждали, пока языки не намозолили. Прикидывали и так и эдак, но к единому мнению так не пришли. Она считала, что мне надо разбежаться, отбросить сомнения и прыгнуть с головой в омут под названием Виктор Аблов, а я по-прежнему считала, что этого категорически делать не стоит, потому что сердце у меня одно и от второй раны оно попросту остановится.
Тем более я не планировала работать в фирме Виктора, по этой причине не приготовила одежды на завтра, легла поздно и не завела будильник, чтобы принципиально проспать. Только человек предполагает, а Бог располагает.
Разлепила я утром глаза в шесть часов. Бесконечно долго пила кофе, плюхалась в ванне до сморщенной кожи, вытягивала феном волосы медленно и тщательно, чтобы волосок лежал к волоску, но когда глянула на часы, оказалось – только половина восьмого.
По всему выходило, что я вполне смогу накраситься, одеться, выйти и успеть как раз к началу рабочего дня в фирму Виктора.
С одной стороны, вроде как решение не трудиться на Аблова я приняла, но с другой стороны, сидеть дома и бездельничать мне не по темпераменту, да и не по карману.
А-ай… была не была, съежу, присмотрюсь, если что пойдет не так, сразу уйду. Только я так подумала, как стрелка на часах рванула, как сумасшедшая, вроде бы второпях одевалась, красилась тоже быстро, туфли на бегу в подъезде уже обувала, но все равно катастрофически опаздывала.
Закон подлости, блин.
Сто раз пожалела, что, выходя их дома, сделала выбор в пользу красивой обуви, а не удобной. После проливного ночного дождя нет-нет да и встречались лужи, и, чтобы в них не угодить, приходилось смотреть исключительно под ноги, а еще умудряться обгонять прохожих, которые, в отличие от меня, казалось, никуда не опаздывали, поэтому и не спешили.
Чтобы перебежать через дорогу, пусть и не слишком оживленную, я остановилась, огляделась и краем глаза заметила, что за мной с черепашьей скоростью крадется автомобиль, но как раз в тот момент, когда я пыталась разглядеть через отблескивающее лобовое стекло водителя, человек за рулем надавил на клаксон. Раздался настолько громкий гудок, что я одновременно вздрогнула всем телом и подпрыгнула, как мне показалась, на метр вверх.
– Черт бы тебя побрал, – вырвалось у меня от неожиданности недовольное ворчание.
– Ну, мать, ты совсем невнимательная, – послышался низкий бас через плавно опускающееся окно, а затем появилось до боли знакомое довольное лицо Костяна. – Я за тобой уже добрых пятьсот метров тащусь, а ты и ухом не ведешь.
Сама от себя не ожидала, но Косте обрадовалась как родному, сразу простила, что напугал, и расплылась в улыбке. А когда он вышел из авто, обняла и, привстав на цыпочки, поцеловала в колючую небритую щеку.
– Тебя Аблов прислал? – спросила я, отстранившись от него после любезностей.
– Ага, сказал, чтобы подкинул тебя до офиса. Так что, Валерия, прыгай в тачку, прокачу с ветерком.
– Вряд ли с ветерком, пробки, – хмыкнула я, забираясь в салон.
– Я козьи тропы знаю. Пробки объедем.
Дорога не показалось утомительной, нам было о чем поговорить с Костей. Сначала он рассказал, как у него дела, затем я поведала о своих переменах в жизни, мы немного повспоминали
