Наталия Ломовская - Сестра моя Боль

– Да. Сестра Боли. Скажи, как мне найти ее?

Люцифер пощелкал языком:

– Скажи, Руслик, ты привязан к своей сестре? Знаю, что привязан. Сама видела. Кстати, ты…

– Мы не будем об этом говорить, – перебил Люцифера Руслан.

– У, противный. Ладно, как хочешь. Так вот, я тоже некоторым образом привязана к своей сестре. Пусть она всего лишь сводная сестра – думаешь, женской дружбы не существует? Знаешь, она забавная. За ней интересно наблюдать. То, что она делает с людьми, с их жалкими душонками, – воистину удивительно! Понимаешь, мы тут все следим за ее похождениями, как вы, люди, следите за развитием событий в сериале. Но ради тебя я готова ее сдать, разумеется. Оставайся со мной, и я найду способ ее остановить. Женская дружба – вещь хорошая, но всегда разбивается о мужчину.

Руслан подумал:

– А какие у меня гарантии?

– Никаких, – обаятельно улыбнулся Люцифер. – Придется поверить мне на слово. Дорогой, мы должны учиться доверять друг другу, если хотим провести вместе вечность.

– А если я тебя обману?

– Вот это уж чепуха. – Люцифер отпил глоток шампанского. – Обмануть ты меня не сможешь. Ну-ка, сунь руку в карман. Где там твое заколдованное оружие?

Руслан сунул руку в карман ветровки.

Стилета там не было. Пальцы нащупали что-то другое. Маленькое, округлое…

Люцифер издал восторженный вопль. Это было кольцо с большим грушевидным камнем бледно-зеленого цвета.

– Милый! Какой ты внимательный! Это же дрезденский зеленый бриллиант! Знаешь, по цене равняется постройке Дрезденского собора. С девятнадцатого века до этого момента хранился в королевской сокровищнице.

– До этого момента, – вздохнул Руслан и сунул кольцо обратно в карман.

– Ты передумал? – горестно изогнул брови Люцифер. – Слушай, Руслик, я же и обидеться могу. Ты мне, конечно, очень понравился. К тому же я тут так одинока. Совершенно нет нормальных парней. А с тобой мне весело. Ты такой затейник… Ну, ну, я же обещала не поднимать этой темы. Поможешь мне тут управляться. Вечно останешься молодым, полным сил.

– Извини. Мне пора.

Руслан нашарил под столом ящик с инструментами и встал.

– Фи, мальчик, я предлагаю тебе такие замечательные вещи, а ты что выбираешь? Ну допустим, ты сладишь с Сестрицей. Хотя я знаю ее много лет, и у меня есть большие сомнения насчет возможного исхода вашей встречи. Но – допускаю. И что потом? Земное счастье? Женишься на этой конопатой дурочке, Маргарите. Между прочим, ты ей не так уж сильно нравишься. Она, скажу тебе по секрету, подумывает вернуть своего бывшего. Она его всегда любила, просто их матушка, старая ведьма, не дала молодым жизни, все полагала, зять на московскую квартиру зарится. А теперь, когда матушка исчезла, у них все может наладиться, поверь. Ну неважно, женишься на ком-нибудь. Жена – толстуха, дети – спиногрызы, друзья – придурки. Работа в офисе, в сорок пять – геморрой, в пятьдесят пять – печень… мне продолжать? А потом все равно, Руслик, все равно сюда, вниз, ко мне. Только тогда я, прости, иначе тебя встречу. Не будет швейцарских шале и французских ресторанов, а будет яма, полная огня, и пилы, и крючья, и ножи. Быть может, благодарности человечества, которого ты избавишь от ведьмы, и донесутся до тебя… Но только ты не услышишь их из-за собственных криков…

– Ну вот, – упрекнул Руслан. – Мы еще даже не поженились, а уже пошли упреки, оскорбления! Недаром я не хотел жениться.

Черный баран сварливо заблеял, когда увидел Руслана. Вероятно, он сжевал уже всю траву и соскучился по дому.

– Едем, едем, голубчик…

Солнце все так же стояло в зените. Видимо, тут времени прошло совсем немного. Что ж, у Руслана было время прокатиться еще и на белой овце и починить старухе крыльцо.

На этот раз он не стал закрывать глаз. Еще не хватало снова вцепиться в барана и навестить Люцифера. Тогда точно не миновать на ней жениться. Белая овца сама подошла к нему, ткнула кудрявым лбом в ладонь…

И они полетели.

Они летели из яркого света полудня сквозь сырой туман облаков и выше, к раскаленным лучам солнца. И еще выше – в перемежающихся, то теплых, то холодных слоях воздуха. И вдруг… Что это? Упругое сопротивление, будто разрывается невидимая пленка, и вот Руслан увидел близко, прямо рядом с собой, мириады звезд. Он восхитился крылами Лебедя и поежился под кровавым взглядом единственного глаза Скорпиона – Антареса. У него на глазах рождались, жили и умирали бесчисленные миры, загорались новые солнца, отправлялись в одинокое странствие кометы, разверзались черные дыры и вращались галактики. Он почувствовал себя очень старым. Очень усталым. Он подумал, что хочет, в сущности, одного – лететь весь остаток жизни, утопая в этом сиянии, забыв о ничтожных человеческих делах, о своих проблемах и страданиях, забыв о тленной земной красоте…

После таких возвышенных мечтаний посадка показалась жесткой. Овца встала как вкопанная, Руслан кувырком полетел через ее голову и упал лицом во что-то очень колючее и хрустящее. Хотел заорать, рот забило. Сено. Целая копна сена. И…

Руслан перевернулся на спину, посмотрел в небо. Небо синее, и в нем вращаются созвездия, как в планетарии. Странно, что он не посмотрел на небо в аду. Разве оно там могло быть? Теперь и не узнаешь. Ни за что. Ну и пусть.

Это был сад. Это был лучший сад в мире – вообще лучшее, что могло было быть в мире. Он цвел и плодоносил одновременно. В нем пели крошечные радужные птицы и летали огромные радужные бабочки.

– Куда? Куда это ты? И откуда ты взялась такая? У нас таких и не было. Давай, пошла! Пошла!

Белая овечка, почувствовав свободу, забралась в сад и уже обгладывала низкорослый кустик, на котором блестели глянцевые розовые плоды. Ее прогонял прутиком высокий парень, полуобнаженный, загорелый. На голове у него набекрень сидела кепка с эмблемой московского «Спартака», а на ногах – такие же кроссовки, как у самого Руслана.

– Парень, твоя скотина? Чего ж ты не глядишь за ней?

Овца чуть не вспрыгнула Руслану на руки, ища у него заступничества. Впрочем, морда у нее была веселая и лукавая. Она явно не боялась садовника и придурялась только для виду.

– Мое. Извините, я непривычен обращаться с животными. У меня есть кошка, но ее здесь нет.

– Оно и видно, – вздохнул садовник и протянул Руслану руку. – Адам.

– Руслан.

Рука у Адама была узкая, но твердая и шершавая.

– Идем-ка привяжем ее на поляне, а сами пока поговорим. Всегда приятно потрепаться со свежим человеком. Я все равно хотел перекусить.

Под раскидистым персиком накрыт был стол: на льняном полотенце ломти козьего сыра, зелень, вино и хлеб.

– Я тебя видел, – сказал Адам, когда выпили по первой. Вино было молодое, щипало язык и отзывалось рубиновым счастьем где-то в области солнечного сплетения. – Только ты сюда зря пришел. Нет ее здесь. И быть не может.