Лилия Подгайская - Битва за любовь

– Знакомьтесь, милорд, – проговорила Лорен, сияя счастливыми глазами, – это ваш сын Стивен Мюррей.

Ранальд на мгновение замер, а потом его захлестнула такая волна радости, что он едва устоял на ногах.

– Ты можешь пойти к папе, маленький, – ласково обратилась Лорен к сыну, – он, я вижу, очень хочет взять тебя на руки.

Мальчик посмотрел на мать, потом перевёл недоверчивый взгляд на незнакомого мужчину, однако, заметив, что брат и сестра так и рвутся к нему, решил утвердить свои права и протянул к отцу пухленькие ручонки. Ранальд подхватил его и закружил по залу, задыхаясь от полноты счастья. Потом обхватил руками всех детей, среди которых был, разумеется, и Майкл, и послал жене взгляд, от которого сердце Лорен покатилось куда-то вниз, а ноги ослабели. Она присела на ближайший табурет, и только и могла что смотреть на самых дорогих на свете людей, без которых, кажется, невозможна жизнь, но сказать была не в силах ни слова. Только через несколько минут Мюррей смог подойти, наконец, к жене, пусть и с ребёнком на руках. Он наклонился, прижался к её губам, и мир вокруг них перестал существовать.

Много позже Ранальд узнал подробности жизни замка в его отсутствие. А когда услышал, какими тяжёлыми и опасными для жизни Лорен были последние роды, побледнел до зеленоватого оттенка, а глаза остекленели от ужаса.

– Никогда, слышишь, никогда больше тебе не придётся проходить через такие муки, любовь моя, – прошептал он непослушными губами, – я не допущу этого. Я не могу тебя потерять. Без тебя моё сердце умрёт. А как жить без сердца?

– Похоже, что ничего подобного мне уже не грозит, дорогой, – ответила на это тронутая до глубины души Лорен, – повитуха сказала, что понести я больше не смогу. Но только всегда помни, что и мне нет жизни на земле без тебя.

Позднее лорд Мюррей стал способен воспринимать и другие новости. У сэра Эндрю тоже было пополнение в семействе. Милли не позволяла себе отставать от госпожи, но на этот раз у неё родились девочки – двойня. Это было просто чудо. Малышки были как два яблочка с одной ветки и при этом обе – живой портрет отца. Сэр Хоуп боготворил своих дочерей и готов был на руках носить жену, которая преподносила ему детей легко и без всяких проблем. Милли же расцвела от такой любви. Она несколько располнела и становилась всё больше похожей на солидную мать семейства.

Ладилась семейная жизнь и у Родерика Хея. Его Нелл подарила-таки ему наследника, и опять носила ребёнка. Она ни одной минуты не сомневалась, что будет снова мальчишка, и это заставляло хозяина дома раздуваться от гордости. Родерик был также в курсе того, что делалось в замке валлийского лорда. Оказывается, он частенько наведывался туда, найдя общий язык с некоторыми воинами по ту сторону границы. Конечно, понятие границы было теперь чисто условным. Но в сознании людей оно существовало – трудно забыть сразу то, что разделяло людей столетиями.

В семье лорда Мерилла ап Оуэна тоже царила радость. Молодая жена, не откладывая в долгий ящик, показала свою женскую состоятельность и преподнесла мужу наследника. Сказать, что лорд был счастлив, мало. Он просто сиял и, казалось, сбросил с плеч несколько лет. Воины крепости поначалу посмеивались потихоньку над своим господином, ставшим мягче воска в руках девчонки. Но вскоре они поняли, что новые порядки в замке нравятся им больше прежних, и им самим живётся теперь намного лучше. Смешки прекратились, и теперь все мужчины смотрели на свою леди с должным почтением. А она уже носила следующего ребёнка. Лорд был уверен, что будет опять мальчик. Жена только тихонько посмеивалась, но оставляла свои мысли при себе.

– Как странно складывается жизнь, – сказал как-то лорд Мюррей, когда они засиделись с мужчинами в зале, потягивая отличный эль, – у нас здесь мир и покой, рождаются и подрастают дети, а у них на континенте без конца льётся кровь, и земля вся выгорела от бесконечных сражений. Конечно, наши солдаты гибнут и там. Но в Англии спокойно, и это дорогого стоит. Вот только надолго ли хватит благоразумия у людей, чтобы сохранить и продлить мир на своей земле?

Мужчины закивали головами. У каждого из них была семья, и страшно было даже подумать, что может случиться с дорогими людьми, разгорись пожар войны в их стране.

– Мне вот лорд Гросмонт, герцог Ланкастер, которого вы все хорошо знаете, рассказывал, помню, что так было в Англии далеко не всегда, – задумчиво проговорил Мюррей. – И в стране чаще бушевали сражения, чем царил мир.

Оно и правда. Когда первый монарх из правящей династии Плантагенетов надел на свою голову корону, Англия лежала почти что в руинах. Двадцатилетняя война за власть, которую вели его мать и двоюродный дядя, совсем разорила страну. К тому же своекорыстные бароны старались, как могли, тянуть каждый в свою сторону. Генрих, второй по счёту король с этим именем, был совсем молод, но ему пришлось наводить порядок в стране, брать в руки непокорных баронов и восстанавливать обескровленную землю. Сил у него, к счастью, хватило. Он, конечно, тоже воевал, но, в основном, по ту сторону пролива – там у него были ещё земли, и довольно обширные. Самое страшное, что пришлось пережить королю Генриху, это война с собственными сыновьями – упаси нас от этого Господь Всемогущий! У него их было четыре, и каждый жаждал власти. А в результате король умер в одиночестве, не нужный ни жене, ни детям. Трагическая судьба!

Наследовавший отцу Ричард, который получил прозвище Львиное Сердце, был прирождённым воином и талантливейшим полководцем. Воевал он, главным образом, в Святой Земле и на континенте. Только разок показал свою силу здесь, на острове, когда младший брат пытался перехватить у него корону. А так его почти и не видели в Англии. Но когда младший брат Иоанн дорвался, наконец, до власти, то оказалось, что ни править, ни воевать он по-настоящему не умеет. В стране его настолько ненавидели, что готовы были пойти хоть под французов, лишь бы от него избавиться. И чуть не потеряли Англию. Французы уже успели оккупировать весь юго-запад острова, а их дофин даже уселся на английский трон в Лондоне, когда бароны во главе с прославленным на всю Европу рыцарем Уильямом Маршалом поднялись и выдворили их из страны. Сынок его Генрих, уже третий по счёту на троне Англии, особыми талантами тоже не блистал. И при нём смуты и открытые сражения были делом привычным.

И только Эдуард, первый король с этим именем, смог опять навести порядок в стране. Он воевал, как же без этого, но тоже в Святой Земле, в Шотландии и ещё в Уэльсе, который сумел покорить. Его наследник Эдуард был вообще позором страны, и бесконечные смуты при нём не стихали. А вот когда третий Эдуард, нынешний король Англии, взял власть в руки, в стране наступил покой. Свою тягу к сражениям король удовлетворял на континенте, одерживая победы, которыми гордился, и ещё время от времени усмирял Шотландию. А теперь вот его наследник Эдуард, принц Уэльский продолжает дело отца, воюя вместо него, но от его имени.