Пригнись, я танцую - Саммер Холланд
– Именно так?
– Я не помню точную формулировку, – огрызается она. – А потом все само пошло, твоя Кэтрин вцепилась, как клещ. Пришлось объяснять, что я имела в виду, и она вытащила из меня больше, чем я хотела бы рассказывать.
– Подробности, Майя.
– Говорила о своих чувствах к тебе, – отворачивается она. – И что они… Ну, остались невзаимными.
На секунду Том даже теряет дар речи. Он не ожидал, что услышит такое, и это пиздец как мягко сказано.
– Каких чувствах? – уточняет он.
– Иди на хер.
– А мне почему не рассказывала? Ну, когда они были.
– Ты нормальный? – резко разворачивается Майя. – Какая девушка вообще говорит о таком?!
– Мы бы давно все обсудили. И не возникло бы недопонимания.
– Его и сейчас нет. Просто, – глубоко вдыхает она и тушит сигарету, – мне было удобно думать, что это не из-за меня. Что твоя неготовность к отношениям – это такой… концепт. А теперь, знаешь ли, мне нужно жить с мыслью, что я тебе вряд ли даже нравилась.
– Ты все равно близкий мне человек, – пытается объяснить Том. – Ты мой друг.
– Похуй. Я замужем, у тебя есть девушка. Теперь незачем это все обсуждать, так что… Прости, что сдала нас Кэтрин. Она классная.
Майя качает головой и возвращается в кабинет, но Том не следует за ней. Он достает еще одну сигарету, чтобы был повод задержаться.
Вытаскивая Майю на балкон, он ждал не этого – не признания в том, что когда-то у нее были чувства. И ведь как скрывала! Если бы не сегодняшнее, он бы так и не узнал, хотя, если уж совсем честно, не особо хотел знать.
По крайней мере, теперь понятно, почему Кэтрин морозилась. Том и правда был таким, как Майя описывала, в этом он не сомневается. Иногда сам замечает, как изменился, несмотря на то что ничего не делает для этого. Что так влияет? Любовь?
Дверь приоткрывается, и в проеме появляется встревоженное круглое лицо дизайнера Минди:
– Тыковка, тебя ищет Леон. Звонила Шерил, сказала, чтобы ты пришел в конференц-зал.
Странно: в календаре не было никаких встреч. Том возвращается в кабинет, подхватывает ноутбук, окидывает взглядом встревоженные лица в отделе.
Сейчас работа встанет минимум на час: каждый раз, когда они узнают о внезапных встречах с Леоном, начинается сеанс коллективных переживаний. Может, и правда оборудовать их офис перегородками? Хотя бы друг от друга не будут заражаться.
В конференц-зале сидят Леон и Джек, и у второго до того виноватое лицо… Вот черт, что он там уже натворил?
– Доброе утро, – сверкает очками Леон, приглашая, – насколько я понимаю, у тебя есть наработки по проекту бортового компьютера?
Том смотрит на Джека: вот почему тот отводит глаза. Черт, сто раз договаривались не носить Леону недоработанные проекты. Себе дороже: если тот решит дать красный свет, ты потом хоть на голове стой – не прокатит.
– Верно, – подбирается Том.
– Давайте обсудим. Насколько я понимаю, цифры у нас очень примерные.
– Мы еще не все учли, – вмешивается Джек.
– Понял. Тогда начнем с железа. Что у вас за идея с блютус-датчиками?
Пытаясь быстро просканировать его настроение, Том начинает объяснять идею. Почему сегодня и так внезапно? Хотя Леон и выглядит спокойным, в воздухе сгущается напряжение. Презентация не готова, а показывать сложный продукт на пальцах – гиблое дело.
Том рисует руками в воздухе, как будет собираться вся эта система, и пускается в пространный рассказ о своем видении программного обеспечения, в котором сам путается.
По лицу Леона невозможно понять, о чем он думает. Неужели зарежет идею? Джек молчит, только иногда добавляет что-нибудь вроде «это требует дополнительных расчетов» или «тут уже точная цифра». Обидно, что брат их сдал, конечно, но сейчас он хотя бы не мешает.
– Хорошо, – наконец кивает Леон. – В целом мне нравится идея, у нее есть потенциал. При этом какие ты видишь риски?
– Все упирается в программное обеспечение, – отвечает Том. – Мы еще ни разу не заходили на это поле, пока не представляем, с чем столкнемся.
– Верно. И еще меня беспокоит стоимость разработки. Считаю, что нужно максимально рассчитать все: и материалы, и программное обеспечение. Итоговый продукт должен быть по карману тем, кому он нужен.
– Принято, – коротко кивает Том.
После небольшой паузы Джек поднимается с места – встреча, очевидно, закончилась. Никто не любит совещания с Леоном, и у этого есть целый ряд причин.
– Можем поговорить? – просит Том, когда они остаются вдвоем.
Леон задумчиво кивает и поднимает мертвый взгляд.
Черт, вот опять. Или он посрался с Гэри, или снова недоволен результатами, или просто устал. Том отлично знает эти глаза: когда дела совсем плохи, у Леона из них пропадает любой проблеск человечности.
– Я не был подготовлен к сегодняшней встрече, – старается держать улыбку Том. – Ты не мог бы предупреждать, что нужно презентовать сырые наработки?
– Ты затянул, – спокойно отвечает Леон.
– Помню, что ты сам просил не приносить сырое.
– Том, – ровно произносит тот, – я решил: лучше сейчас понять, над чем именно вы работаете, чтобы не тратить лишнего времени. Ты уже месяц не выходил на защиту проектов.
– Потому что не все просчитано.
– И можно потратить еще месяц, а потом выяснить, что идея нерабочая.
– Вообще не понимаю, – с тяжелым сердцем вздыхает Том. – Требуешь совершенно противоположных вещей: не носить тебе сырое, но не брать слишком много времени на проработку. А это сложный продукт, который я, опять же, делаю по твоему заданию мечтать.
– Все верно, – кивает Леон. – Но сейчас в таких вопросах стоит поискать золотую середину.
Из пустого в порожнее. Леон открывает рот и произносит слова, но Том никак не поймет, в чем их суть. Он устал до тошноты, и теперь хочется только одного: конкретики. Чтобы хоть что-то в этом мире было просто и понятно. Либо ты можешь носить идеи на стадии появления, чтобы сразу отметать мусорные – но это никого не устраивает, потому что занимает время, – либо прорабатывать до вменяемой модели, иногда даже до прототипа. И это теперь тоже неправильно.
Хер его знает, о какой золотой середине говорит Леон. Объяснять бортовой компьютер на пальцах, рисуя схему в воздухе? Гениальный план.
Хотя сейчас сработал.
– Черт с тобой, – поднимается Том. – Пусть будет так. Просто предупреждай, а то у ребят стресс.
Он выходит из зала до того, как слышит ответ. Даже не уверен, что его вообще стоит слышать.
Только утро, а уже
