Ксения Мартьянова - Ломая стены

Через час я закончила с документацией, отпустила Синди, и мы с Джоном отправились в кафе, неподалеку от агентства. Я вошла в помещение и огляделась. Как же сильно я любила это место. Здесь всё было настолько родное и знакомое, что моё сердце радостно завопило. Мы сели за столик в углу, и я улыбнулась.

- Рассказывай.

- Что? – Я вопросительно посмотрела на Джона.

- У тебя улыбка с лица не сходит с того самого момента, как мы сюда вошли.

- Да. Я очень люблю это кафе. Мы с папой ходили сюда, когда я была ещё маленькая. Он выкраивал время между работой, и мы сидели здесь час, а иногда и больше. Ели мороженое и болтали. Я обожала эти мгновения.

- Расскажи мне о своём отце. Какой он?

- Он… лучший. Ричард Парсон самый добрый человек из тех, кого я знаю. Спасибо. – Я улыбнулась официантке, которая принесла нам меню. – Целеустремленный, смелый. Он никогда не давил на меня или на Кейли, у нас всегда было право выбора. Те ошибки, которые мы совершали, были всегда только лично нашими, хотя, папа и пытался наставлять нас на путь истинный, но делал это, больше намеками или умными фразочками, но никогда не приказами или уговорами.

- И это работало?

- Более чем. По крайней мере, со мной это работало безотказно. Но вот Кейли всегда была более своевольная, и делала то, что хотела независимо от того, что ей говорили. Только не подумай, что она легкомысленная и ветреная дурочка.

- Ни в коем случае. Скорее, она пытается быть самостоятельной и вырваться из под опеки родителей, чтобы добиться чего-то в жизни.

- Именно. Ты психолог?

- Меня уже спрашивали об этом. – Мы улыбнулись друг другу и заказали мороженое. – Что бы ты сказала, узнав, что у тебя есть брат?

- Брат? – Я вопросительно подняла брови. – Я… не знаю. Никогда не думала об этом. Хотя, он у меня уже вроде бы есть. – Я улыбнулась ему, облизывая ложку мороженого.

- Да, точно. Ну, а если серьезно? Подумай.

- Ааа… ну хорошо. Я бы, наверное, удивилась бы. Да, удивилась. И, несомненно, обрадовалась бы. Потому что, как я уже говорила тебе ранее, я всегда хотела брата. Это было моей мечтой с самого детства. И, это было бы прекрасно, иметь человека, который любил бы тебя, заботился бы о тебе, и при этом не был бы твоим отцом или не пытался бы затащить тебя в постель. И… я сказала что-то смешное?

- О, да. Про постель.

Я улыбнулась.

- Но, это же, правда. Все мужчины, которые заботятся о женщине, так или иначе  думают о том, как бы поскорее уложить её на перины. Кроме геев, конечно же.

- Ну, в принципе, ты права. Так уж мы созданы. И никуда от наших инстинктов не денешься.

- Вот. – Я ткнула в его сторону ложкой. – Именно поэтому, было бы здорово иметь брата. Ведь он не думает о таком по отношению к своей сестре. Ну, по крайней мере, если он нормальный брат. – Я улыбнулась Джону и он рассмеялся.

- Да. Сложно жить в нашем многогранном мире.

- Я тоже порой об этом думаю. Ну а ты?

- Что я?

- Ты хотел бы иметь сестру? – Он слабо улыбнулся и я подскочила. – Ой, прости меня. Я такая дура. Я совсем забыла, что… прости.

- Нет-нет. Челси была необыкновенная, и я скучаю по ней. Я очень любил её. Она тяжело переживала смерть наших родителей, а я… я не был рядом тогда, когда был ей нужен. И вот её нет, а я… виню себя в этом каждый день.

- Джон. – Я сочувственно посмотрела ему в глаза  и сжала его руку. – Ты не виноват.

- Виноват, Рэйч. Я не уберег свою маленькую сестренку. Я полностью погрузился в работу, потому что мне было тяжело и больно, но я совсем забыл, что не мне одному плохо. Понимаешь? Я просто предал её, и я даже не могу сказать ей, как мне жаль.

Я увидела его глаза, и мне стало так больно за него, что моё сердце сочувствующе сжалось.

- Я не знала о твоих родителях… и даже не знаю, могу ли помочь тебе словами. Ведь, скорее всего, это невозможно.

- Всё в порядке. Ты не обязана.

- Обязана. Челси погибла не из-за того, что тебя не было рядом, а потому что какой-то урод влетел в неё на бешеной скорости. И это не похоже на твою вину. Я могу понять тебя, Джон. Все люди всегда винят себя в смерти своих близких. Но пойми, ты, действительно, не виноват. И я думаю, она знала, что ты любишь её, и знала, что тебе не всё равно. Просто гибель родителей – это то, что может прилично выбить из колеи, что с тобой и произошло.

- Да… но это не меняет того факта, что она справлялась с болью в одиночку. Если бы я мог всё исправить… если бы я мог повернуть время вспять.

- Иногда, мы все этого хотим. Но жизнь не считает разумным позволять людям исправлять свои ошибки таким образом. Ты должен быть сильным ради неё. И перестать себя винить. Я думаю, она бы этого не хотела.

- Ты говоришь так, как будто знала её.

Я слабо улыбнулась.

- Просто я бы чувствовала именно это. Прости. Я не должна была всё это говорить…

- Нет, спасибо тебе.

- Да. – Я улыбнулась ему. – Не за что.

- И, отвечая на твой вопрос, да.

- Что?

- Я хотел бы иметь сестру. Это внесло бы большой смысл в мою жизнь. Я бы смог оберегать её, заботиться о ней. Но не потому, что хотел бы что-то исправить или доказать, а потому что просто хотел бы это делать.

- Я понимаю тебя. А что насчет девушки?

- Девушки?

- Ну да. Ты не женат. Почему?

- Не встретил ту самую. Мне попадались либо мелочные стервы, либо глупые истерички. Ничего, что я так выразился?

- О, нет. Я всегда подозревала о существовании таких групп женщин. – Я улыбнулась ему и отправила в рот очередную ложку мороженого. – Надеюсь, меня ты к числу этих дам не относишь?

- Не дождешься.

- Приятно слышать. – Я широко улыбнулась. - Спасибо.

- Не благодари меня.  Кстати, могу я помочь вам с приготовлениями к свадьбе твоей сестры?

Я удивленно заморгала.

- Ты серьезно?

- Более чем. Был бы рад помочь. Я могу быть полезен физически, умственно. И у меня есть некоторые связи, которые могли бы очень даже пригодиться.

- О. Это… так неожиданно. Но я не знаю, могу ли принять твоё предложение, у тебя ведь, наверное, полно работы, и…

- Рэйчел, притормози. – Он усмехнулся. – Ты снова не даешь мне сказать.  У меня каникулы, я же сказал тебе. Правда, затянувшиеся.

- Что это значит?

- Я решил продать издательство.

- Ты, что? – Я почти вскрикнула от нахлынувшего на меня удивления. – Почему? Ты… это же вся твоя жизнь, Джон! Ты не можешь…

- Могу, Рэйчел. Это вся моя жизнь, в этом-то всё и дело. Книги занимают всё моё время, они не дают мне ни грамма свободного времени. Один раз, я уже понял, что такое терять дорогих тебе людей, когда ты настолько увлечен своей работой, что у тебя просто нет времени на свою семью. Я не хочу проснуться в один прекрасный день и понять, что я уже старик, у которого нет жены и детей, к которым я мог бы каждый день возвращаться с работы.