Нора Робертс - Незабудки для тебя

После службы Деклан осыпал мисс Одетту комплиментами и пригласил обеих дам с ним позавтракать. В ресторане назвал официантке свое имя и получил еще один подозрительный взгляд от Лины, когда выяснилось, что у него уже заказан столик на три персоны.

— Не слишком ли ты уверен в себе, голубчик?

Невиннейший взгляд бывшего мальчика-алтарника был ей ответом.

— Просто предпочитаю все планировать заранее.

— Настоящий бойскаут всегда готов!

— У вас чрезвычайно циничная внучка, — сообщил Деклан, предлагая руку Одетте.

— Скорее просто не дура, — ответила Одетта, похлопав его по руке; браслеты на ее запястье зазвенели. — Когда перед тобой красивый мужчина, умеющий сладко петь и мягко стелить, тут ушами хлопать не приходится. А если уж ради того, чтобы за тобой поволочиться, он является на мессу, тут держи ухо востро!

— Я просто зашел помолиться, — с самым невинным видом сообщил Деклан.

— И о чем же молился?

— О том, чтобы вы согласились бежать со мной на Борнео.

Рассмеявшись, мисс Одетта опустилась в кресло, выдвинутое для нее Декланом.

— Да уж, такие, как ты, мне еще не попадались!

— Неудивительно, — ответил он, поднимая взгляд на Лину. — Я такой один.

Они заказали легкую закуску и по бокалу шампанского. Под негромкий джаз Деклан рассказывал женщинам о том, как продвигаются работы в доме.

— Пока держится хорошая погода, хочу поработать на свежем воздухе. Тибальд сейчас заканчивает потолки, а я ищу маляров, которые покрасят дом снаружи. Сам я этим заниматься не готов. Можно было бы пригласить того же парня, что покрасил гостиную, — продолжал Деклан, попробовав шампанское, — но он, начав заниматься библиотекой, через пару дней смылся, даже не взяв расчета. И, боюсь, не вернется. То же самое с плиточником: сделал половину ванной — и до свидания.

— Хочешь, поищу кого-нибудь для тебя? — предложила Одетта.

— Буду очень благодарен. Однако, боюсь, придется мне нанимать рабочих не из здешних мест или больше работать своими руками. В последнее время в Доме Мане становится как-то уж очень… оживленно.

— Неужто взрослые мужики удирают от того, что где-то в доме пару раз хлопнула дверь? — скривила губы Лина.

— Да нет, уже не только дверь. В пустых комнатах играет музыка. Бьют часы там, где нет никаких часов. Маляр, работая в библиотеке, увидел, как двери открываются и закрываются сами собой. А потом еще эта история с плиточником…

— А с ним что стряслось?

— Он работал в ванной, — начал рассказывать Деклан. — Услышал, как кто-то вошел в спальню, подумал, что это я. Продолжая класть плитку, заговорил со мной. Задавал какие-то вопросы. Слышал, как кто-то — он думал, что это я, — ходит по комнате, но ответов не слышал, поэтому встал и вышел в спальню. Там никого не было. Дальнейшие события он связно изложить не смог, но, насколько можно понять, дверь в ванную вдруг захлопнулась у него за спиной, вспыхнул сам собой огонь в камине, а потом, он клянется, кто-то невидимый положил руку ему на плечо. В общем, когда я услышал его вопли и поднялся в спальню, мне пришлось соскребать его с потолка.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросила Одетта.

— Похоже, чем дальше продвигаются мои труды, тем сильнее и ярче проявляется… паранормальная активность, назовем ее так. Особенно сильна она там, где я меняю изначальный вид дома.

Лина замерла с вилкой в руке.

— То есть?

— Возьмем, к примеру, потолок. Лепнину на потолке я стараюсь восстановить как была, и даже там, где ее раньше не было, сохраняю тот же стиль. И там, где работает Тибальд, все спокойно. А вот в ванных комнатах все переделываю — и там черт-те что творится. Уж не знаю, кто или что обитает в этом доме, но его, похоже, чертовски раздражает, когда я начинаю что-то делать по-своему.

— Да, здесь есть над чем подумать, — заметила Одетта.

— Я уже подумал. Главная подозреваемая — Жозефина Мане. — Даже здесь и сейчас, среди звуков джаза и пузырьков шампанского в бокале ему на миг почудилось, что, стоило произнести это имя, как за спиной повеяло ледяным ветром. — Хозяйка Дома. Достаточно взглянуть на ее фотографию — и понимаешь, что с этой женщиной лучше было не спорить. И вдруг появляюсь я и начинаю перестраивать ее владения по своему вкусу!

— И ты готов с ней жить? — спросила Одетта и увидела, как решительно сжались его губы и выдвинулся вперед подбородок.

— Я готов жить в Доме Мане. Жить так, как считаю нужным. А если какой-то сварливой покойнице это не по нраву, это ее проблемы.

— Бабуля, — поинтересовалась Лина, откидываясь на спинку стула, — как ты считаешь, Деклан храбр, как лев, или упрям, как осел?

— Пожалуй, есть в нем и то и другое. Хорошее сочетание.

— Спасибо, но я себя не считаю таким уж храбрецом. Просто этот дом — мой. Так уж вышло. А наемных рабочих, которых с этим домом ничто не связывает, не стану винить за то, что они оттуда бегут, сверкая пятками. И все же, мисс Одетта, что вы об этом думаете? Я действительно схлестнулся с Жозефиной?

— Я думаю, что в Доме Мане противостоят друг другу две силы. Одна из них привела тебя в этот дом, другая хочет тебя изгнать. Вопрос в том, кто сильнее.

Открыв сумочку, она достала оттуда муслиновый мешочек.

— Возьми. Это для тебя.

— Что это?

— Маленькое домашнее волшебство. Просто носи в кармане. Не знаю, поможет ли, но точно не повредит. — Она с улыбкой подняла бокал. — Подумать только — пью шампанское на завтрак!

— Бежим со мной на Борнео — там вы будете купаться в шампанском!

— Милый мой, если я выпью еще чуть-чуть, то поймаю тебя на слове!

— Тогда закажем еще!

На всем протяжении завтрака — а завтракали они не спеша — Деклан без устали флиртовал с мисс Одеттой. Лина с радостью заметила, что щеки ее бабушки раскраснелись от удовольствия. Приятно было видеть ее в прекрасном расположении духа. Но еще приятнее было знать, что Деклан действительно умеет заботиться о других. Он не только добр, но и внимателен и чуток — любит радовать людей и знает, как это делается.

Внимательный, добрый, умный, храбрый, решительный. Богатый!

И говорит, что любит ее.

Лина считала, что неплохо изучила Деклана и может сказать с уверенностью: он не стал бы говорить так, если бы на самом деле не испытывал к ней сильного чувства. И это ее чертовски беспокоило. Особенно если знать, что ко всем перечисленным достоинствам Деклана относятся еще и честность, и непоколебимое упрямство, если, конечно, его можно считать достоинством.

А ведь она тоже могла бы в него влюбиться. Да что там «могла бы» — со страшной скоростью она мчится именно в этом направлении, хотя и пытается упереться ногами и затормозить, но куда там! От этого стремительного скольжения в неизвестность кружится голова и замирает дух.