Погубленная добродетелью - Кора Рейли

– Лучше держись крепче. Иначе будет тяжело.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать усмешку. Сантино слегка приподнял мою задницу и присел на корточки позади. Я собиралась прокомментировать позу, но он резко вошел в меня. Обхватив руками мои бедра, начал врезаться в меня. Я вытянула руки, обхватив пальцами прутья кровати.

– О черт, – выдохнула я в подушку.

С каждым толчком Сантино входил в меня все глубже, заполняя до краев. От ощущений перед глазами вспыхивали звезды. Звуки шлепков его бедер по моим ягодицам смешивались с нашими общими стонами. Кровать тряслась, ударяясь о стену снова и снова. Оставалось надеяться, что соседи не вызовут полицию.

Я кончила с криком, вцепившись пальцами в решетку, а зубами впилась в подушку. Мощный оргазм пронзил мою плоть. Сантино не замедлил темп. Он яростно трахал меня. Я никогда по-настоящему не понимала термин, но теперь поняла.

И становилась зависимой от жесткого секса.

Он наклонился.

– Наслаждайся каждой секундой. Однажды воспоминание об этом будет единственным, что поможет тебе пережить скучные перепихи, которые Клиффи считает сексом.

– Ублюдок, – выдавила я, пытаясь оттолкнуться, но Сантино удержал меня за живот.

– Верно, – прорычал Сантино, жадно целуя меня.

Я ответила на поцелуй с той же страстью.

Я потеряла счет времени, но физическая боль, когда мы с Сантино оба кончили, подсказала – мы, возможно, установили новый личный рекорд.

Я перевернулась на спину, пот стекал по груди. Я была измотана.

Мое тело буквально гудело и рокотало от удовольствия, которое, казалось, не собиралось покидать мою плоть. Я смежила веки, купаясь в потрясающем ощущении.

Я слышала Сантино и влажный звук падения презерватива в мусорное ведро. Медленно мои глаза открылись.

Сантино стоял рядом с кроватью и наблюдал за мной.

Я лениво улыбнулась.

– Мне нравится твоя форма наказания.

– Рад, что доставил тебе удовольствие.

Он не вернулся в постель, отчего я невольно задумалась, а не хочет ли он, чтобы я пошла в свою комнату. С момента приезда Клиффорда мы еще ни разу не спали ночью вместе, и я соскучилась.

– Ты не приляжешь? Мне хочется заснуть рядом с тобой. – Меня не волновало, что я могла показаться слабой в его глазах.

Сантино ревновал, поэтому, должно быть, тоже испытывал ко мне нечто большее, чем похоть.

– Думаешь, хорошая идея?

Определенно, нет.

Ничто в принципе не предвещало нам ничего хорошего.

– Мне все равно.

Сантино хитро усмехнулся. Однако вытянулся рядом и притянул меня к себе.

– Однажды я о многом пожалею, но, как ты выразилась, мне все равно.

Глава 22

Сантино

То был первый раз, когда я столкнулся с семьей Анны после того, как у нас начался роман… или как там еще можно назвать происходящее между нами. Сейчас трудно сказать.

Так или иначе, но роман не продлится долго, а если нам с Анной не удастся скрыть от семьи непрофессиональные отношения, те будут прекращены еще до вступления дочери дона в священные узы брака с Клиффи – моей жестокой смертью от рук Валентины и Данте.

Я уверен, что они оба присоединятся к расчленению – ведь это особый случай.

– Ты выглядишь напряженным, – сказала Анна, пока мы стояли в зале ожидания аэропорта.

Я вскинул бровь. Даже если Анне нравилось притворяться, ее чрезмерное желание прибраться в квартире в последнюю неделю свидетельствовало о том, что она жутко беспокоится по поводу визита своей семьи в Париж.

За последние сутки она как минимум дважды протерла все поверхности, где мы занимались сексом.

– Разве может быть иначе? Почему бы и тебе не понервничать? Ты понимаешь, что мы оба предавали семью в течение пяти месяцев?

Анна закончила первый семестр, мы должны были лететь обратно в Чикаго на лето, но Кавалларо решили провести неделю в Париже, чтобы отпраздновать день рождения Валентины.

– Предательство – сильное слово для обозначения наших отношений.

– Как бы ты это назвала? Мы оба дали твоим родителям слово, что между нами никогда ничего не будет.

– Они не узнают. Мы договорились, что не будем заниматься сексом, пока они здесь.

Было бы легче притвориться, что мы не спим вместе, если бы мы соблюдали физическую дистанцию, но последнее крайне сложно. Мы с Анной почти не расставались, а ее учеба – не в счет.

Теперь же мы должны воздерживаться друг от друга длительное время, поскольку даже после визита Кавалларо в Париж нам придется провести несколько недель в Чикаго, прежде чем мы вдвоем вернемся в Париж.

Данте, Леонас, Беатрис и Валентина в сопровождении моего отца вошли в зал ожидания аэропорта Шарль-де-Голль.

Пока Анна мчалась к родным, я направился к отцу, чтобы поприветствовать старика.

Мы обнялись, а затем он отстранился и внимательно посмотрел на меня.

– Все хорошо?

– Конечно, – ответил я. О романе с Анной никто не подозревал, даже Артуро и уж тем более папа. Хотя, вероятно, у него имелись кое-какие сомнения в моей праведности.

Я был не в курсе, поделилась ли Анна с кем-нибудь из своих подруг. Говорить о чем-то подобном по телефону было слишком опасно, поэтому я решил, что она не стала рисковать. Конечно, я понимал, что она раскроет все подробности романа Софии и Луизе, как только встретится с ними лично.

Данте приблизился ко мне и пожал руку. На лице дона не было ни намека на гнев или враждебность. Вот и славно.

Нам просто придется продолжать в том же духе.

– Должен сказать, я очень доволен твоей работой. Ежедневные отчеты были весьма информативными.

И в основном выдуманной чушью. Я был вынужден утаить добрую половину подробностей, которыми мы с Анной занимались.

– Я рад.

Следующей подошла Валентина: она выглядела приветливой и уж точно ничего не подозревающей. Наверное, я ее убедил в прошлый раз.

– Приятно видеть Анну счастливой. Спасибо, что обеспечил нашей дочери безопасность, она наслаждается тем, что может осуществлять свои мечты.

– Это честь для меня, – поблагодарил я.

– Почему бы тебе и твоему отцу не присоединиться к нам сегодня вечером? Данте забронировал столик в мишленовском ресторане парижского отеля, и я уверена, что метрдотель сумеет найти место еще для двух гостей.

– Я бы предпочел сегодня вечером тихо, по-семейному, поужинать с сыном, если вы не возражаете, – вежливо проговорил папа.

Вероятно, он хотел расспросить меня во всех подробностях о моей профессиональной жизни и досконально выяснить любые детали последних месяцев, но я в принципе не возражал. Я хотел ограничить общение с Анной, пока мы были рядом с ее семьей.

– Конечно, – сразу согласилась Валентина.