Мерил Сойер - Никому не доверяй

Эллиот прищурился против солнца и увидел, что в его сторону направляются двое полицейских. Он потряс головой, но в ушах у него после ударов Броуди все еще звенело; ему стоило немалого труда сесть и проморгаться, чтобы не двоилось в глазах.

Броуди слева от него уже стоял на ногах, по его лицу текла кровь. Носовое кровотечение всегда обильно, хотя и не представляет никакой опасности для пострадавшего. И все же Эллиот был доволен тем, что сломал нос этому сукину сыну. Хоть один хороший удар он успел нанести, а в остальном… Гм, если бы шериф не приехал так быстро, ему пришлось бы туго.

Остановившись перед Эллиотом, шериф и его помощник стали что-то говорить, но он из-за гула в ушах не понимал ни слова. Позади Уэсткотта стояли еще двое помощников, а за ними толпились репортеры, которых Эллиот оставил возле обрыва Мертвеца. Журналисты из Сан-Франциско, видимо, уже уехали, поскольку здесь были только местные.

– Что вы говорите? – переспросил Эллиот, чувствуя, как к горлу подкатывает отвратительная волна тошноты.

– Я спрашиваю, следует ли мне арестовать вашего брата за нападение на вас? – повторил свой вопрос шериф.

«Конечно, да, черт побери!» – хотелось крикнуть Эллиоту, но затем он передумал. В конце концов, то, что здесь произошло, – сугубо их личное дело. Если Броуди арестуют, все случившееся породит в Виноградной долине целое торнадо сплетен и пересудов, а это совершенно ни к чему.

Броуди вытер текущую по лицу кровь тыльной стороной ладони. Он знал, что нос не сломан, но ярость его от этого не ослабевала. Просто его придурок-брат попал в больное место – ему уже однажды ломали нос в одной из темных аллей Стамбула.

– Кого арестовать – меня? – с вызовом спросил Броуди, обращаясь к коротышке шерифу, брюхо которого свисало, закрывая бляху форменного ремня. – Вы должны арестовать Эллиота Хоука за покушение на убийство. Он пытался убить меня.

– Убить тебя? – Эллиот проворно вскочил на ноги. – Что ты несешь?!

Его голос звучал так искренне, что Броуди почти поверил ему. Почти. Однако в течение долгого пути от обрыва Мертвеца до «Серебряной луны» у него было достаточно времени для того, чтобы подумать. У кого еще, кроме Эллиота, был мотив и возможность отправить его на тот свет, подстроив все так, будто это был всего лишь несчастный случай? Ему только сейчас пришло в голову, что…

Шериф мрачно поглядел на Броуди.

– Вам придется объясниться, – сказал он.

– А может, вы все же войдете в дом? – послышался вдруг голос Тори.

Все головы повернулись в сторону коттеджа. Тори – босая, непричесанная, в джинсах и мешковатом красном свитере – стояла на крыльце.

Лу Эдвардс поспешно поддержал дочь:

– Да, по-моему, нам действительно лучше обсудить все это в спокойной обстановке.

Не дожидаясь реакции остальных, Броуди поднялся по ступенькам, вошел в дверь и направился прямиком в ванную, с удивлением думая о том, почему Тори так решительно бросилась на его защиту. В конце концов, ведь между ними ничего особенного не произошло. Ну и что, что она позволила целовать себя? К тому же, надо признать, не без сопротивления… Видимо, ее влекло к нему, но хотела ли она, чтобы их отношения стали по-настоящему близкими? Проверить это он не успел: в самый решающий момент у крыльца раздались голоса, и она вскочила с кровати как ошпаренная. А ведь все началось с того, что она сама поцеловала его в шею… Что вообще все это значит? Ох, уж эти женщины! Пойди разбери, что у них на уме…

Втиснувшись боком в узкие двери крохотной ванной, Броуди первым делом посмотрелся в зеркало над умывальником. Нос его опух и был покрыт уже подсыхающей кровью; длинные ногти Рейчел оставили глубокие ссадины на его шее, которые тоже кровоточили. Спины своей Броуди видеть не мог, но не сомневался, что она также представляет собой неприглядное зрелище, зато был прекрасно виден круглый след от укуса на его плече. Да, что ни говори, а женщины порой не менее опасны, чем мужчины!

Погруженный в эти невеселые размышления, Броуди повернул кран и стал плескать водой в лицо, смывая кровь.

Когда он вернулся в гостиную, Эллиот и Рейчел сидели на кушетке, а рядом стояли шериф Уэсткотт и Лу Эдвардс. Тори с виноватым видом пристроилась на стуле поодаль. В приоткрытую дверь спальни было видно, что вещи Броуди по-прежнему валяются на полу, а промокшая ночная рубашка Тори переброшена через спинку кровати. Окинув взглядом эту картину, Броуди решил, что комната и впрямь напоминает любовное гнездышко. «А впрочем, – подумал он, – мне-то какое до всего этого дело?! Гораздо важнее другое: меня пытался убить собственный брат, и это не подлежит сомнению!»

Броуди встал рядом с Лу, пытаясь поймать взгляд Тори. Она пришла ему на помощь, и он хотел хотя бы глазами поблагодарить ее. Неважно, что «тюлени» обучены противостоять гораздо более серьезным опасностям – Броуди был тронут порывом Тори.

– Итак, что у вас тут происходит? – первым нарушил молчание шериф.

– Здесь происходят неслыханные вещи! – Рейчел, казалось, была готова вцепиться Броуди в лицо. – Как смеете вы обвинять Эллиота! У вас нет никаких доказательств!

– Неужели? – Броуди повернулся к брату: – Меня, признаться, удивило то, что ты предложил мне ехать на своем «Порше», но теперь я все понимаю. Ведь ты знал, что рулевое управление испорчено и что авария неизбежна!

– О чем это вы говорите? – недоумевающе спросил Лу Эдвардс.

Пока шериф рассказывал хозяину гостиницы об автокатастрофе, случившейся у обрыва Мертвеца, Броуди неотрывно смотрел на своего брата. Эллиот отвечал ему непроницаемым взглядом.

– Когда я возил тебя по окрестностям, машина была в полном порядке, – напомнил он Броуди.

– Ты сам сбросил машину в обрыв потому, что завидуешь Эллиоту! – прошипела Рейчел. – Ты специально разбил машину, чтобы потом поплакаться вот ей! – Она сделала обвинительный жест в сторону Тори. – Ну как, поверила она, что твой брат – злодей и убийца?

Тори бросила взгляд на Броуди, но тут же отвела глаза в сторону. «Она сомневается! – подумалось ему. – Но неужели она знает меня так плохо, чтобы не верить моим словам? А впрочем, чего еще ожидать! Несколько жарких поцелуев – еще не повод для того, чтобы безоглядно верить малознакомому человеку».

– В момент аварии вас не было в «Порше», – проговорил шериф, и в голосе его звучало неприкрытая подозрительность. – Мои люди не нашли возле машины никаких следов.

– Разумеется. Я выпрыгнул из машины задолго до того, как она ударилась о дно ущелья.

Шериф засунул большие пальцы за ремень и покачался на каблуках.

– Да будет вам! Неужели вы хотите убедить меня в том, что выпрыгнули из машины, падающей с обрыва?