Ким Алексу - Пропавшая Рысь

Было уже темно, когда Джек разбудил галдеж, в вагоне. Сквозь толкучку двигалась тележка торговца рисовой лапшой. Столпившиеся в проходе пассажиры, как могли, старались освободить дорогу, прижимая соседей к окнам, едва не налезая друг другу на головы. А торговец лапшой разливал горячий бульон с крохотными ломтиками мяса в маленькие пластиковые мисочки, которые передавал в протянутые со всех сторон руки, сжимавшие мятые купюры и мелочь. И, хотя Джек еще не успела проголодаться после плотного обеда, за который мысленно благодарила лоточнков со станции Вин, она, недолго думая, махнула продавцу, чтобы и ей налил бульона с «глас-нудлом», прозрачной вермишелью из рисовой муки.

Блюдо было горячим, и, пожалуй, это все, что можно было о нем сказать. А, выпив еще жидкости, Джек вскоре ощутила, что прогуляться до места, где можно было облегчиться, было бы отнюдь не лишним. Туалеты во вьетнамских поездах были ужасно грязными. Чаще всего все ограничивалось отверстием в полу. Джек мысленно порадовалась тому, что у нее были прививки от всех мыслимых заболеваний.

Она прошла обратно к своему месту, но осталась стоять, надеясь, что так кровь не будет застаивалаться в ногах  и немного передохнут ягодицы. За окнами зияла непроглядная темень, лишь изредка мелькали огоньки костров или фонарей, когда возле путей виднелись горстки местных в характерных конических шляпах из бамбука.

v

Пройдя шесть вагонов, Рысь, наконец, отыскала Джек. Та стояла к ней спиной, ее просто невозможно было не заметить: Джек, благодаря своему росту, выделялась среди всех пассажиров. Рысь почувствовала жалость, не без труда протискиваясь к ней: казалось, именно этот вагон был самым душным и загроможденным из всех, которые она миновала в поисках Джек. Здесь стоял самый невыносимый смрад, куда хуже даже, чем в тот раз, когда они ехали вместе в сидячем вагоне. А в воздухе до сих пор висел пар после того, как прошел со своей тележкой продавец лапши. Кошмар.

Возле Джек было совсем немного свободного места, и Рысь, недолго думая, юркнула между стоявшими рядом пассажирами. Теперь до Джек оставались считанные сантиметры, но она продолжала смотреть в окно, точно не чувствуя присутствия Кэссиди. Та проследила за ее взглядом. Они проезжали какую-то деревушку, вдоль поезда бежали босоногие вьетнамские ребятишки.

Джек переступила с ноги на ногу, задела Рысь плечом. Кэссиди смотрела на нее, не отрываясь. Пропитанная потом футболка Джек прилипла к телу, не оставляя простора для воображения.

Джек почувствовала на себе пристальный взгляд и повернулась к Кэссиди, ничуть не удивленная. Она прекрасно знала, кто стоял рядом с ней. Долгие минуты ни одна из них не решалась заговорить, потом Джек попыталась отступить на шаг, но выгадать сколько-нибудь места ей не удалось.

Широкий ручеек пота сбежал по шее Кэссиди и спустился в ложбинку между грудями.

– У меня такое чувство, что я на поверхности Солнца стою, – проговорила она.

Взгляд Джек устремился в декольте Рыси, вслед за струйками пота.

– Да… жарковато, – вздохнула она.

Кэссиди видела, как сильно Джек ее хотела. Так зачем нужно было так все усложнять? Больше всего Рысь хотела стиснуть Джек за плечи и хорошенько встряхнуть, но вместо этого, набравшись смелости, она озвучила вопрос, который мучил ее последние два дня:

– Откуда Вам знать, что мне нужно? – спросила она нетерпеливо. В голосе Кэссиди желание мешалось со злобой.

– Что, прости? – Джек выглядела удивленной.

– Вы сказали, что Вы не то, что мне нужно, – объяснила Рысь.

Джек нервно сглотнула.

– Это сложно, – переминаясь с ноги на ногу, Джек уставилась в пол.

Рысь взяла ее под подбородок и повернула лицом к себе, чтобы та больше не отводила взгляд.

– Я думаю, я смогла бы достойно принять вызов, и мне хватило бы ума…

Она приникла к Джек, с трудом дыша от волнения.

– Лорен, мне самой хотелось бы, чтобы это можно было объяснить, чтобы я могла… – снова в глазах Джек читалась уже знакомая Рысь печаль.

– Дело ведь не только в той женщине?

– Нет, – признала Джек, – тут гораздо больше.

– И почему Вы думаете, что мне этого не понять или не вынести?

– Потому что ты та, кто ты есть.

– И кто же я, по-Вашему? – Кэссиди едва не теряла терпение. – Я что, произвожу впечатление малолетней девицы, которая в силу своего возраста ничего не понимает во взрослых делах? Или Вы, правда, думаете, что я постоянно пропадаю в магазинах, рассуждаю только про косметику и средства для волос? Что я клянчу у папика денег на то, чтобы «прокатиться по Азии»? – неожиданно для себя самой она повысила голос. Кэссиди была так раздражена и расстроена ситуацией с Джек, что не могла держать себя в руках.

– Нет, конечно.

– Тогда в чем же дело, Джек? Помогите, наконец, мне понять, что же такое не может уложиться у меня в голове.

– Я, кстати, этого и не говорила, – в голосе Джек тоже отчетливо слышалось отчаяние. Она снова уставилась в пол, старательно избегая визуального контакта.

– Вчера ночью я только хотела сказать, что ты заслуживаешь лучшего.

– А почему бы не предоставить мне самой судить об этом?

– В этом вопросе можешь мне довериться.

– Да Вы сами себе не доверяете! – проговорила Рысь с нажимом. Джек резко подняла голову. Кэссиди продолжила:

– Я понятия не имею, что такого случилось, что Вас так смутило. И я не стану делать вид, будто знаю ответы на Ваши вопросы. Но одно не вызывает у меня сомнений: что бы Вас ни мучило, это не дает Вам трезво оценивать ситуацию.

– А вот это мои про…

- Просто дослушайте, ладно? Я вовсе не слишком хороша для Вас, ясно? Это факт. Если хотите знать, мы почти в равном положении.

– И почему же ты так думаешь? – спросила Джек с искренним любопытством.

– Потому что мы обе не из тех, кто может открыто говорить о своей жизни, и не из тех, кто может позволить себе задавать вопросы. Потому что мы обе ставим то, чем занимаемся, выше своих желаний. И потому что мы обе ведем себя так, будто это наше личное дело.

Выражение изумления на лице Джек говорило о том, что Рыси, наконец, удалось нащупать наиболее чувствительные струнки. И, похоже, она попадала в ноты.

– Чем мы занимаемся? – оторопело спросила Джек, очевидно, цепляясь именно за эти слова.

Неужели, она только что дала понять, что знала, кем Джек являлась на самом деле? Если и так, Рыси не было до этого никакого дела. Ее желания были по ту сторону приличий и явно важнее, чем липовое прикрытие федералов. Все, что она знала сейчас, – это что она невыносимо хотела, она нуждалась в том, что дать ей могла только Джек. Что бы это ни было.