Галина Куликова - Врушечка

— Вася, конечно, не устоял, — предположила она.

— Не устоял, — призналась Катька и покраснела. — Он стал за мной ухаживать по-настоящему. Тогда уже все остальные парни на меня внимание обратили. Но я ведь только об Игоре думала… Я за ним все время наблюдала. И однажды…

Она рассказала, как Игорь велел ей включаться в срочный проект, хотя до этого предполагалось, что девушка будет заниматься текучкой.

— Нам приходилось часто бывать вместе. Мы даже в кафе ходили, представляешь?

— Представляю, — ответила Настя мрачно. — И что?

— Я сначала очень радовалась, — с подкупающей искренностью призналась Катька. — Он вел себя так, будто и правда на меня запал. Оказывал знаки внимания… И смотрел иногда так пристально, задумчиво. Я решила, он смотрит, потому что я ему нравлюсь, а оказалось, он меня подозревал.

— В чем?

— Настя, он обо всем догадался! И однажды… Господи, я даже вспоминать не хочу. Мы с ним остались вдвоем на работе… В офисе…

— Вдвоем? — срывающимся голосом переспросила Настя.

Она сама себе сейчас напоминала графа Альмавиву из «Женитьбы Фигаро», который застукал Керубино в будуаре своей жены.

— Было уже поздно, все разошлись, а я сводила данные в таблицу. Игорь сначала сидел неподалеку и занимался своими делами, потом стал бродить между столами. Я волновалась, ляпала ошибку за ошибкой… В общем, я подумала: вот оно. Начинается. И мне стало так плохо!

— Почему — плохо? — удивилась Настя.

— Потому что все это было как-то… не по-настоящему, понимаешь? Это его внимание ко мне, эти взгляды… Вот Васька Пугачев был искренним! Он от меня просто с ума сходил, и я это чувствовала вот здесь. — Катька постучала себя кулачком по груди. — С Игорем все шло не так. Короче говоря, он ко мне подошел сзади и положил руки мне на плечи. И я… Я ничего такого не почувствовала! Я только испугалась. И у меня сердце как запрыгает… «А ну-ка, иди сюда, Катя», — говорит Игорь и поднимает меня под локти. А потом прижимает спиной к стене и дышит мне прямо в лицо.

— Воображаю, — пробормотала Настя скрипучим голосом.

Катька схватила свою чашку и отхлебнула большой глоток чая. Чай оказался горячим, и она что-то промычала.

— Я вообразила, что он меня сейчас поцелует. И сразу поняла, что мне этого не хочется. То есть совсем не хочется! Я не знаю, как это так получилось? — удивленно спросила она сама у себя. — Я столько времени по Игорю сохла, воображала всякое… А когда дошло до дела… Короче, я зажмурилась, а Игорь и говорит: «Нет, ты в глаза мне смотри. Вы что, с Настей сговорились? Это она подбила тебя меня соблазнить?» Я говорю: «С чего вы взяли?» А он: «Я на твоем дне рождения заметил, что вы как-то сразу спелись. И потом Настя о тебе несколько раз заводила разговор. И расхваливала, как… Как сваха! Через некоторое время после вашего знакомства ты вдруг резко изменилась — похорошела, юбку себе купила… Я же не дурак! Кое-что сопоставил… И догадался, что Настя просто хочет от меня избавиться. С твоей помощью. Ну, я прав?»

— И тут лицо тебя выдало, — вздохнула Настя.

— Я не сразу ему все рассказала, — воскликнула Катька жалобно. — Но он оказался таким… напористым. И так разозлился, что я даже испугалась.

— Разозлился? — спросила Настя и неожиданно почувствовала, что впервые за несколько дней может вздохнуть полной грудью: корсет, сжимавший ее ребра, куда-то подевался.

— Он рвал и метал. Он даже рычал, прямо как бенгальский тигр. И я поняла, что он меня совсем, ни капельки не любит. И что это даже лучше! Потому что мне не понравилось быть второй, быть заменой тебе… Мне хочется быть первой и единственной. Васька Пугачев именно так ко мне относится.

— Про Ваську Пугачева я уже все поняла. Он счастливчик, — усмехнулась Настя.

Увидев эту ее усмешку, Катька подпрыгнула на табуретке:

— Ты на меня не злишься?

— Чего мне на тебя злиться? Я сама всю эту кашу заварила. Не знаю, что это на меня нашло, — удивленно сказала Настя. — Как я могла предложить тебе соблазнить мужчину, с которым закрутила роман? Мне кажется, это было помутнение рассудка. На самом деле мне совсем не хотелось, чтобы Игорь меня бросил.

— Он тебя ни за что не бросит, — уверенно заявила Катька. — Он тебя любит как бешеный.

— Ага, только больше не звонит.

— Ну, еще бы! Он ведь думает, что ты его предала. — При этих ее словах у Насти болезненно сжалось сердце. — Придется тебе постараться, чтобы все исправить. Если ты, конечно, хочешь.

— Я хочу.

— В общем, Игорь взял меня в оборот и велел ни за что тебе не рассказывать о нашем разговоре. Под страхом увольнения, представляешь?! Правда, сначала он поинтересовался, правда ли, что я в него так сильно влюблена. Я сказала — нет. А он ответил: «Я так и думал».

— Какой догадливый.

— Настя, он так страдает! — губы у Катьки снова задрожали.

— Я тоже страдаю, — обиженно ответила Настя. — Не представляю, что теперь делать.

— Игорь нацелился мстить тебе с моей помощью.

— Как это?

— Он велел мне изображать, будто у нас любовь. Я изображаю, а Вася страдает…

— Иногда, знаешь, это бывает полезным, — сказала Настя. — Пусть завоюет тебя в честной борьбе.

— Я это уже слышала, — обиженно сказала Катька. — Мы тоже вступили с тобой в честное соревнование из-за Игоря. И что из этого получилось?

Настя была вынуждена признать, что ничего хорошего.

— Как я понимаю, завтра Игорь именно с тобой собирается явиться на вечер в честь юбилея нашей фирмы? — спросила она задумчиво.

— Ну, конечно! — воскликнула Катька. — Чтобы ты нас увидела, и тебя разорвало от ревности.

— Если честно, у меня был такой же план. Я решила привести с собой мужа. Или того, кто будет играть роль моего мужа. И заставить Игоря ревновать.

— Он уже взбешенный, — опасливо сказала Катька. — Может, не надо? Не думаю, что это удачная мысль. И вообще: мне его жалко.

— Он же рычал на тебя, как тигр, — напомнила Настя. — Ладно, успокойся. Я попытаюсь все утрясти. Но сначала пусть попереживает.

— Но ты должна знать, — предупредила Катька. — Если он вдруг начнет в щечку меня целовать или еще чего покруче — так это все притворство.

Настя почесала нос: совсем как Матвеев, когда его ставили в тупик.

— Постараюсь не швырнуть в вас чем-нибудь тяжелым.

— Я бы на твоем месте пришла одна и всем своим видом выражала отчаяние, — глубокомысленно заявила Катька.

— Много ты понимаешь! Как писал Александр Грин, девушки твоего возраста разбираются в любви так же хорошо, как лошади в арифметике.

— Ха! Да я уже в двенадцать лет пережила любовь покруче, чем в «Титанике». У меня вообще все влюбленности… с потрясениями. Впрочем, у тебя тоже, — добавила она поспешно.